Открываю дверь на чердак и меня пронзает какой-то непонятный ужас. Никогда раньше я такого не испытывала. Вроде бы мне не было страшно, но что-то в тоже время вселяло в меня какую-то неуверенность в будущем.
Я открыла дверь. Всё было заставлено старыми предметами, сундуками, облачёнными белыми простынями. Я подошла к одному из них, открыла его. Там не было ничего интересного кроме старых женских платьев советских времен. Я подошла ко второму сундуку, открыла его. Там были какие-то старые книги, записки, перевязанные бечёвкой. Я заметила, что в углу чердака стоял большой шкаф, также укрытый простынёй.
Я стащила эту простынь. Шкаф был из какого-то чёрного дерева. Было похоже, будто покрасили углём или он подвергся огню. Я открыла этот шкаф. Он был почти пуст, ни полок, ни вещей, ничего, кроме маски. Венецианкой маски. Она была прекрасной, и в то же время ужасной. Много перьев красного цвета, сама маска была чёрной, с золотистыми вкраплениями. Я удивилась. В доме советских времён, среди вещей советских времён, лежит венецианская маска. Что это могло значить я не знала. Позже, я догадалась.
Этот домик в посёлке вологодской области я сняла ещё летом. До меня здесь жила какая-то бабка, блокадница. Она умерла уже давно, а дом стоял и пустовал. Этот дом для меня нашла сестра. Она была успешным риелтором и быстро провела сделку. Я заплатила деньги, собрала вещи и сразу поехала, не зная, что меня там ждёт. Дом был замечательный. Двухэтажный, с мансардой, небольшим балкончиком и застеклённой верандой. В некоторых местах окна были разбиты, где-то их не было вообще. Но в целом дом был замечательный.
Помимо самого дома там был прекрасный сад. Ягоды, фрукты, всё своё, домашнее. Когда я приехала, сад ещё был в цвету. За домом находился небольшой пруд. Там были какие-то кувшинки, но он был поросшим тиной – видно, что сюда уже давно никто не приезжал.
Я не знаю почему меня потянуло так далеко от дома. Наверное, мне надоел мой муж, который постоянно мне изменял. Я это знала, и он знал, что я знала. Но мне было всё равно, потому что я его не любила.
– Устройся на нормальную работу. Хватит уже сидеть на моей шее.
– Ты знаешь, как тяжело мне найти нормальную работу. Ты знаешь, что я плохо лажу с людьми. Для меня картины – это всё, что у меня есть. Моя отдушина, моя пристань, мой причал, где я могу быть самой собой.
