Вы когда-нибудь замечали, что разговор по мобильному телефону не может длиться бесконечно? Причина этому состоит в ограничении числа одновременных соединений ближайшей ретрансляторной вышки. Так что дать возможность каждому из нас дозвониться до друзей, родственников или коллег можно, лишь периодически обрывая потерявших чувство времени болтунов.
Как и прежде, мои шестьдесят минут, а именно столько времени отводил для звонка мой оператор сотовой связи, пролетели незаметно. И, если бы не досадное техническое ограничение, я успел бы сказать что-то ещё, прежде чем тёплый любимый женский голос сменился холодными безжизненными гудками.
С другой стороны, я всё равно не знал, что говорить, и лишь беспомощно хватался за воздух. Точка была поставлена ни кем-то из нас двоих, но безжизненным хронографом, отсчитавшим наши последние шестьдесят минут. То, на что не хватило решимости двух взрослых людей, сделала техника.
Я держал в руках устройство, воплощавшее в себе всю мою жизнь в течение последних месяцев. Оно связывало меня с двумя мирами, существовавшими параллельно, но не вмещавшимися в одну жизнь. Когда-то должно было случиться то, что случилось. Один мир закрылся для меня. Экран смартфона потух. Небрежным движением я отбросил его на пассажирское сидение, где он тут же затерялся под шерстью серого шарфа.
Снег укрывал шоссе тяжелыми хлопьями. Аварийная сигнализация автомобиля монотонно отстукивала ритм, напоминая, что я остановился там, где этого не следовало делать по правилам.
Но сегодня правила были мне безразличны. Чуть менее года назад я нарушил одно из них, и это повлекло за собой все те события, что пробегали в моей голове сейчас. Я, женатый мужчина тридцати лет, отец двух прекрасных детей, полюбил другую женщину.
В самом центре столицы, среди уже слегка пожелтевших от сентябрьской прохлады деревьев и малоэтажных особняков конца восемнадцатого века, я искал здание с номером девять на табличке. Именно здесь находился офис компании, на службу в которой я выходил первый день.
Найти его было несложно. Угловатое строение идеальной призматической формы, выкрашенное в холодный серый цвет, сильно выделялось среди архитектурного ландшафта.
Преодолевая закономерное для этого дня волнение, я поднялся по ступеням на крыльцо и подошёл к широким стеклянным дверям, которые тут же разошлись в стороны, как если бы их открыл учтивый швейцар. Двое мужчин в костюмах и одна девушка в строгом платье вошли следом за мной, приложили пластиковые карточки к турникетам и пропали за углом в фойе.
