Родилась я в курортном городе, похожем на редкую жемчужину. Он раскинулся на трех величественно огромных холмах, спускающихся с высоты горного плато к самому морю, что и определило его непростую и интересную архитектуру – перепады высот, сплошные опорно-подпорные каменные стены и здания, замысловато вписанные в этот ландшафт. Крыши двухэтажных зданий порой равнялись с проходящей выше них дорогой.
Дом, в который меня принесли из роддома и где прошли первые семь лет моей жизни, так и вовсе был причудливо замысловат, даже с перебором.
Располагался он рядом с центральной дорогой, проходящей через весь город. Ну, как рядом – то есть совсем рядом: вот дорога, впритык к ней тротуар метра два, а прямо от него десять каменных ступенек с хлипкими железными перильцами вели на небольшую асфальтированную площадочку, метров пятидесяти квадратных. Если, поднявшись по ступенькам, стоять спиной к дороге, то справа находилось нечто вроде узкого газона, на котором росли деревья и кусты, за ним, метров через пять или шесть, начинался кованый полукруглый заборчик с каменными тумбами и остатками декоративных вазонов в греческом стиле с фиолетовыми петушками и какими-то еще цветочками. А слева, в неком подобии полуовального алькова, спрятавшись в зелени, стояла большая деревянная скамейка с чугунными ножками и гнутой спинкой.
Ну а прямо – вот оно, собственно, и само здание. Вернее третий его этаж (второй и первый этажи находились ниже уровня дороги и с нее не просматривались).
Большой старинный дом, возведенный еще задолго до намека на революцию семнадцатого года, то есть еще в позапрошлом, девятнадцатом веке, принадлежал некоему купцу и выполнял функцию доходного дома, а потому был разделен на множество отдельных комнат, которые сдавались жильцам в длительную аренду.
Итак, поднявшись на две ступеньки от описанной уже площадки, вы попадали на широкий деревянный настил, являвшийся одновременно мостиком, под которым находился вход на второй этаж. А пройдя мостик, оказывались в большом деревянном застекленном эркере под крышей, нечто вроде пристроенной веранды с длинной скамейкой у стены. Эркер раньше служил чем-то вроде удобной общей прихожей с калошницей и держателями для зонтиков, но теперь в простоте коммунального советского жилья уже не нес особой функциональной нагрузки. Из него можно было пройти в само помещение. Из пристроек на здании имелась еще огромная длинная и тоже застекленная веранда на третьем этаже позади здания и небольшой балкончик с левого торца.
