“Ад и рай – в небесах“, – утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половины души.
© Омар Хайям
Комнату заливало мягкое, нежное сияние от пламени свечей. На широкой постели под алым бархатным балдахином лежала женщина. Черная шелковая простыня едва прикрывала её роскошные формы. Она подняла маленькую изящную руку и подперла ею остренький подбородок. Её лицо, фантастически прекрасное, словно выточенное из нежнейшего фарфора резко контрастировало с темной массой волос. Ослепительно белая кожа, казалось, светилась изнутри. Глаза необычного светло-голубого цвета, ровный нос, пухлые чувственные ярко-алые губы, они манили своей свежестью. Она казалась очень бледной, как снежная королева. Длинные черные волосы разметались по постели, как бархатное покрывало. Женщина не сводила восхищенных глаз с мужчины, стоящего у окна.
– Почему ты так пристально смотришь на меня, Магда?!
Спросил он, не оборачиваясь.
– Любуюсь тобой, ты – само совершенство… прекрасен, как дьявол или ангел. Никогда и никого не встречала красивее тебя.
Мужчина обернулся к ней и усмехнулся. Сверкнули белые зубы на дьявольски-красивом лице. Огромные карие глаза, удивительного темно-шоколадного цвета, глубокие, как омут, обрамленные длинными, пушистыми ресницами. Высокий лоб гладкий как мрамор. Широкие скулы, ровный, словно вылепленный гениальным скульптором, нос. Его губы чувственные, такие же сочные, как и у женщины, только с капризным детским изгибом. Длинные волосы, слегка волнистые, цвета воронова крыла в беспорядке падали ему на плечи. Они блестели при свечах, как черный атлас. Его великолепное обнаженное тело, с гладкой матовой кожей, бугрилось рельефными мышцами. Широкие плечи, мускулистая гладкая грудь, узкая талия и бедра. Длинные сильные ноги, безупречной формы, переходили в крепкие сбитые ягодицы. Женщина не слукавила, назвав его совершенством. В нем переплелась мужская грубая сила и аристократизм. Он казался совсем молодым, но таким соблазнительным и порочным, и женщину трясло от похоти и возбуждения.
– О, если бы ты захотел, к твоим ногам упали бы все женщины мира, любого возраста и положения.
Он снова усмехнулся, слегка прищурившись и приподняв одну бровь.
– Зачем они мне? Ведь у меня есть ты…
