Подмосковный закат медленно догорал, окрашивая верхушки сосен
дальнего леса в алые цвета. Антону всегда нравились такие тихие
летние вечера, которые можно было провести, спокойно сидя на
завалинке около старого дачного сруба, попивая чай с малиной или
что покрепче, если настроение позволяло. Дача досталась ему от
родителей, которым осточертело заниматься этим живописным клочком
земли. Горожане. Вот дед Максим-то эту землю любил. Своими руками,
в послевоенные годы, построил дом. Своими руками посадил садовые
деревья, ныне покрытые ароматными фруктами. Сам разметил грядки,
которые и сейчас находятся все на тех же местах. Дети пошли не в
отца. Зато внук по достоинству оценил наследие своего предка, и на
все попытки родителей убедить его продать дачу отвечал
категорическим отказом. Антону едва стукнуло двадцать пять лет.
Круглая, красивая дата. С высшим образованием у него не сложилось,
однако его это нисколько не расстраивало. Окончив с отличием
слесарный ПТУ и получив, частично по блату, диплом монтажника
противопожарных систем, он получал за свой не слишком сложный труд
солидные деньги, и мог позволить себе проводить выходные в этом
тихом уголке. Иногда к нему заезжали с визитом немногочисленные
приятели, оставшиеся после училища, но такие события были скорее
исключением, чем правилом.
Допив чай из большой керамической кружки, Антон встал и зашел на
крыльцо, озирая армию банок с соленьями, грозно наблюдавшую за ним
с многочисленных полочек. Некоторым из этих баночек было уже
столько лет, что потребление их содержимого грозило не только лишь
испорченным настроением, но и чем-нибудь более серьезным. К
примеру, пищевым отравлением. Заперев дверь изнутри, Антон зашел в
просторную горницу. Взгляд его невольно упал на висевшее на стене
дедово ружье. Когда Антон был еще совсем маленьким, дед часто
говаривал: «У настоящего мужика в жизни должно быть три главные
радости. Верная жена, крепкий дом, и хорошее ружье». Ружье и дом
принадлежали теперь Антону, а вот до жены за эти годы руки никак не
дошли, и видать, именно по этой причине дед так сурово смотрел со
своей фотографии, когда Антон проходил мимо нее. Несмотря на то,
что в этот глухой уголок России давно провели электричество, почти
все жители деревни предпочитали использовать керосиновое освещение.
Уж слишком часто отключали сеть, и слишком уж дорого стоило это
благо цивилизации для жителей захудалой деревушки, населенной
одними пенсионерами. Антон погасил висевшую над столом лампу, и
запрыгнул в мягкую кровать. Сон медленно смежил его веки, и он
погрузился в пучину сновидений. И снилось ему нечто странное и
страшное. Будто его небольшой земельный надел воспарил в воздух, и
полетел. Полетел, куда-то, столь далеко, что даже самая современная
техника не сможет попасть в эти отдаленные дали.
