Привет, бать! Ты там где-нибудь уже… на Магеллановых Облаках, да? Где твоя душа, не знаю? Ты улетел, уже час назад… У вас другие скорости, как ты говорил, – масштаб другой в горах, исчисление времени. И в раю такие же вещи.
Я ищу всё, что ты про горы хотел. Но, бывает, зацепишься, вот, за то, что на самом деле мне ещё нравится, да? И, думал, тебе понравится. Я ж думал: у камина почитаем… всё это… да ты всё это читал, и с другими, «литературный вечер» сделал мне, спасибо, с Галей Субботиной. Спасибо!.. До сих пор моя единственная радость на этом свете в этом смысле. Но я думал: у камина… с моим голосом…
Я и со своим голосом записывал, я всё повыкидывал. Вот именно – «со своим» – как с нелюбимой ношей. Не люблю свой почерк, свой голос, я люблю отвлечённо – ни моей фамилии, ни моего почерка, ни моего голоса. Но сейчас такие обстоятельства, что, думаю, немножко оставлю хоть голос, пока ты летишь, вот…
И – не про горы. Я сейчас про горы всё тоже прочитаю, что ты хотел, как ты любил про горы, и твоё, и других. А я сейчас – другое, ладненько?
Забыли ветры про моё перо.
Мой путь – не путь, всегда до половины.
Но нету, нету, нету никого.
Одна бумага, бедная рабыня.
И так давно на этом корабле,
Что я уже боюсь сойти на землю.
И парус мой с дырою на дыре,
Но даже скуку полюблю, – не греблю.
А где-то порт. Отложен карнавал.
Опять невесты спят на паутине.
И я, их вор, я снова опоздал
На потерявшей ветер бригантине.
Опять, опять во всём я виноват,
Стол не накрыт и снова чайки стонут,
И что к моим весёлым островам
Швартует борт какой-нибудь дредноут.
И камень в дно, и на цепи его
Развесили моих несчастных кукол.
Я виноват, я виноват, Пьеро,
Что эту сказку в детстве не дослушал.
Моя душа как брошенный штурвал.
Я отпускаю вас, мои рабыни.
Вы так печальны, что – не умолчал.
Но как прекрасны вы в огне, в камине!
Бать, это твой камин. И там горят мои черновики «стихов». Ты любишь черновики хранить, а я, наоборот, вот… думал, в твоём камине… К сожалению, ни один черновик не сгорел в твоём камине.
Но что ж сделаешь?..
Как ты там летишь, бать?
Как там, солнышко моё?