И тут упрямая женщина делает еще одну попытку.
Ее ногти содраны почти до мяса, кровь стекает по ладоням. Там, за пределами металлического гроба, в котором лежит ее скрюченное тело, голосит ночной Лиссабон, далекий и равнодушный. Где-то на ночных улицах, в районе Байрру Алту, сотни разгоряченных тел извиваются в причудливых танцах, сжимая в руках бутылки с пивом. Из динамиков клокочут басы, расплющивая ночь тысячами молотков. Люди подпевают, прыгая и поднимая кверху руки, обнимаясь, целуясь и прижимаясь друг к другу горячей липкой кожей. Насколько хватает глаз, всюду разгуливающие парочки, бары, снующие туда-сюда официанты, туристы с алчно открытыми ртами. Все они впитывают жаркую ночь, стараясь насладиться каждым мгновением. Никто не думает о другой, скрытой жизни, где царят иные правила и кто-то умирает прямо сейчас.
Упрямая женщина воет, из последних сил бьет скользкими ладонями в крышку гроба, и та – о чудо! – приоткрывается на сантиметр, впуская тонкую струйку прохладного воздуха, так контрастирующего с бензиновой вонью, которой ей приходилось дышать до сих пор. Этот воздух настолько резкий, что в первое мгновение женщина задыхается и начинает кашлять, не в силах поверить своему счастью, а затем, удвоив усилия, упирается ладонями в металл.
Багажник разбитого автомобиля, в котором она находится, открывается. Автомобиль опрокинут набок, оттого женщина лежит в нем вверх ногами. Женщина вываливается наружу некрасивым кувырком и ахает от боли, испуганно прикрывая рукой рот. Упрямая женщина боится, что ее услышат, но рядом никого. И тогда упрямая женщина встает: сперва на четвереньки, мотая головой, как пьяная, а затем поднимается на ноги, кренясь набок и прижимая к нему руку. На белой блузке расползается багровое пятно. Упрямая женщина озирается по сторонам, но не видит никого, кто может прийти на помощь. Дымящийся автомобиль издает странные предсмертные хрипы. Дорога засыпана крошкой битого стекла. Женщина смотрит на все это мутным взглядом, не понимая, почему видит все в красном свете.
Вместо того чтобы бежать от машины прочь, она делает несколько неверных шагов к водительской двери, но не доходит до нее и падает. Затем она снова поднимается и идет, держась за машину. Каждый шаг дается ей с большим трудом, и она все время встряхивает светлыми волосами, перепачканными грязью и кровью, и, кажется, не совсем понимает, куда идет и зачем. И она снова падает лицом вниз, едва успев подставить израненные руки, чтобы не разбить лицо. Перевернувшись на спину, она всхлипывает – больше от злости, чем от боли. До нее не сразу доходит, что она не может удержать равновесия, потому что на ней всего одна туфля.
