Вот вроде бы ничего нового с тобой не произошло. Всё, как у всех, и всё, как всегда. Сначала люди находят друг друга, а потом теряют из вида. Причины этому разные, последствия тоже. Переживаем, плачем, протестуем или радуемся, облегченно уходим во все тяжкие и расправляем мощные крылья, которых раньше не чувствовали. И из какого только места они выросли, не подскажете?
Подруга Наташка была из тех, кто на крылья хотел плевать с высокой колокольни. Они ей мешали. Ей не посчастливилось стать той самой единственной в жизни того самого единственного, на которого она возлагала бы большие надежды. И, полагаю, ее последний «тот самый» был рад тому, что у них не сложилось. Уж слишком многого от него хотели.
Наташка вообще была девушкой требовательной. Всего она мне не рассказывала, но я примерно знала, кто на этот раз стал инициатором разрыва. И понимала ее быв- шего, и в глубине души желала ему счастливо пройти курс исцеления от последствий женского прессинга.
В очередной раз оставшись у разбитого корыта и не желая рыдать на его обломках, по-друга попросила меня на один вечер разделить с ней участь несчастной русской бабы.
– За мой счет, разумеется, – уточнила она. – И обещаю не ездить по мозгам. Мне просто нужна компания в лице здравомыслящего и не обремененного семейными узами человека. Потому что сейчас, вот в этот самый момент, мне меньше всего хочется, чтобы кто-то вдруг невзначай начал рассказывать, в какой позе они сексом занимаются. Без обид, Тань?
– Без обид, – на полном серьезе ответила я. – Сама терпеть не могу, когда кто-то пирует на чужих развалинах. А что, угощаешь?
– Многого не жди, – предупредила Наташка, – но выпить куплю. Заказывай. Да, а когда приезжать-то?
Договорились на следующий вечер, который, ко всему прочему, оказался вечером пятницы.
Наташка приволокла сумку домашней еды. Готовить она любила, остановить ее было трудно, поэтому итоговым количеством того, что выходило из-под ее рук, можно было впоследствии накормить небольшой ансамбль песни и пляски. Мне она привезла овощной плов и гору незамысловатого печенья.
– Это тебе на жизнь, – пояснила она, выставляя контейнеры на мой кухонный стол. – А это, – она кивнула в сторону тяжелого пакета, – я по пути прихватила. Колбаска там всякая, сырочек, зефир по акции.
