На лекциях профессора Арцебарского всегда было мало свободных мест, большая лекционная аудитория, рассчитанная на триста человек, заполнялась почти до отказа. Он умел просто и с юмором рассказывать о сложных вещах. Послушать профессора приходили даже откровенные разгильдяи, хотя они воспринимали его выступления скорее как театр, нежели источник знаний. В ректорате университета считали, что Алексей Анатольевич слегка переигрывает и "превращает молитву в фарс", но закрывали на это глаза – теоретическая механика была любимым предметом студентов второго курса.
И сегодня занятие проходило в традиционном для профессора стиле.
– …и так, на расстоянии 500 километров от поверхности Земли, со скоростью равной половине скорости света пролетает… Кто? – профессор развернулся к аудитории.
– Электрон! – отозвался студент из первого ряда.
– Электрон это слишком тривиально. Пусть будет крокодил.
– Но крокодилы в космосе не летают, – не унимался студент.
– В теоретической физике, уважаемый, возможно все. А нам нужно посчитать силу взаимодействия крокодила с Землей, если масса покоя крокодила… – взгляд профессора споткнулся о студента, сидящего в надетом противогазе.
– Я не понял, молодой человек проиграл спор или противогазы снова в моде? – вопрос Арцебарского на секунду повис в воздухе.
– Да это Жора Воробьев. Он в космонавты готовится, – отрапортовал все тот же разговорчивый студент.
– Воробьев? Вы, помнится, написали последнюю контрольную на отлично. Вам можно и в противогазе, – махнул рукой профессор.
В аудитории послышался смех.
– Возможно, это и смешно, но лично я вам завидую, – Алексей Анатольевич начал шагать вокруг кафедры сложив руки за спиной, что предвещало длинный монолог, – Вам всем. Вы еще можете мечтать о космосе, о далеких планетах. Да о чем угодно! А мне, увы, это все уже поздно… Единственное, о чем я могу мечтать, что кто-то из вас доберется туда и помашет мне с орбиты рукой или передаст привет, откуда-нибудь с Марса… Ладно, вернемся к нашим баранам, точнее крокодилам…
***
Велосипедные покрышки тихо хрустели по слежавшемуся февральскому снегу. Жора ехал из университета домой, если можно назвать домом подобие цыганского табора под вывеской «Общежитие №5». Вид велосипедиста в поношенном пуховике, вязаной спортивной шапке и противогазе на фоне заснеженных улиц навевал на редких прохожих мысли об апокалипсисе. Никто из них не догадывался и не мог догадаться об истинной причине увиденного.
