Глава 1. Ярмарка безобразия
– Доброе утро! – радостно сообщила мама.
– Неа.
– Пора вставать.
– Лень.
– Лев, если ты сейчас же не встанешь, превращу тебя в лягушку! – пригрозила мать.
– Не боюсь. Зеленый – мой любимый цвет.
Бросив попытки разбудить сына, мама пробормотала что-то возмущенное и вышла из комнаты, но Лев уснуть уже не мог. Он закрывал глаза, пытаясь вспомнить сон, но видение ускользало. Кажется, там было что-то про магические дуэли и тир, где надо попасть из лука в дразнящиеся говорящие головы.
Лев резко сел на кровати и бросил взгляд на шкаф. Оттуда мгновенно вылетела одежда и шмякнулась ему на голову. Лев тут же запутался в штанинах.
– Ярмарка! Почему ты мне не напомнила, что сегодня ярмарка?! Я ждал этого целую вечность!
Из соседней комнаты раздался меланхоличный голос мамы:
– Вообще-то ты узнал о ней только неделю назад.
– Ну и что? Скорее собираться!
– Лёва, сначала поешь.
– Фу, не называй меня так! – возмутился он. Накинув одежду, Лев подошел к зеркалу и взъерошил светлые волосы, скорчив самому себе рожицу. Новый день он предпочитал начинать с насмешки – над собой и над целым миром.
Лев вышел на кухню и схватил котлету, заботливо приготовленную мамой. Еда оказалась обжигающей, и он несколько раз перебросил ее из руки в руку, представляя, будто играет в «горячий камень». Потом ему это надоело, и котлета просто повисла в воздухе, ожидая, пока ее укусят.
– Возьми вилку и не балуйся, – возмутилась мама. Она тоже завтракала, крутя в воздухе указательным пальцем свободной руки. В углу кухни стояла деревянная чаша с водой, над которой, вторя пальцу женщины, вертелось белье, раскидывая по сторонам мыльные пузыри. Стирка шла полным ходом.
– Вау, ты стираешь с тем вкусным порошком? – восхитился Лев, принюхиваясь к аромату свежести. – Обалденно пахнет! Откуда ты его взяла?
– Рик принес.
– Предатель! И даже мне не рассказал! – обиделся Лев.
– Он и мыло вкусное достал. Кстати, нормальные люди сначала умываются, а потом завтракают! – поучительно заметила мама, но тут же махнула на это рукой. Она ругалась делала замечания просто по привычке, давно смирившись, что ее сын живет по каким-то своим правилам.
– Я все делаю наоборот! – заявил он.
Даже собственное имя Лев на десятилетии объявил «неправильным» и попросил всех называть его Вэл. Друзья послушались. Родители – нет, даже спустя четыре года, но Вэл на них не обижался. Даже когда ему стукнет семьдесят лет, он все равно останется для них маленьким несмышленым львенком.
