Коридор Управления заливал мертвенный свет неоновых ламп. Ни одного окна, только двери с прямоугольными пятнами табличек.
Матвей шагал по истертому линолеуму, и поступь его была тяжела. Застывшее лицо свидетельствовало о нечеловеческой усталости. Кожа на скулах натянулась, веки покраснели. А вот глаза «жили» – небесно-голубые, они победно сверкали.
Шел он неторопливо, чуть вразвалочку. За ним семенило человек десять. Словно свита. Никто не пытался его обогнать: еще толкнешь ненароком… Взоры «свиты» излучали безграничное восхищение.
Он остановился у одной из дверей, и весь кортеж притормозил. Порылся в кармане, достал ключ. Когда дверь за ним закрылась, «свита» помчалась по своим делам.
Из людской кутерьмы возникла уборщица. Она подошла к двери и протерла тряпкой табличку, на которой значилось: «Матвей Быстров». Еще там был номер кабинета – 700. Рядом с табличкой кто-то нацарапал: «Спецагент». И это была чистая правда.
Кабинет заливало солнце. Быстров подошел к письменному столу, на котором не было ровным счетом ничего. Скинул пиджак. Из наплечной кобуры вынул «парабеллум», понюхал дуло, поморщился, положил на стол. Из брючного кармана выудил нож – фирменный «спринг-найф»; дважды нажал на кнопку – выпрыгнуло и снова спряталось в ручку узкое лезвие, точно язычок ядовитой змеи. Из заднего кармана достал наручники. Опустился в кресло, приподнял брючину и из-за тугого носка вытащил еще один пистолет, у профессионалов получивший прозвище «лилипут».
Покончив с разоружением, Матвей осмотрел свой арсенал, откинулся на спинку кресла, провел пальцами по щекам: надо побриться – и закрыл глаза.
Он спал, и шаловливый луч солнца играл с его волосами. Однако короток был его сон. Требовательно зазвонил телефон. Не открывая глаз, Быстров уронил руку на аппарат.
– Матвей? – Девичий голос полнился чувством, которое не могли затушевать ни провод, ни мембрана телефона. – Тебя Сам вызывает.
Быстров тряхнул головой, разгоняя остатки сна, и встал – резко, рывком: он снова был готов к работе, к своей ответственной, опасной работе. И никто бы не сказал, глядя на него, что усталость несколько дней кралась за ним по пятам и что лишь минуту назад Морфей держал его в своих объятиях.
Он сгрузил оружие в сейф и вышел из кабинета.