(Неизвестный мир)
Облокотившись на холодный каменный парапет балкона, Ядвига
неподвижно стояла, вглядываясь в разворачивающуюся внизу картину.
На просторной площади замка маршировали воины, вернее, лишь их
бледные тени. У местных аборигенов, которым посчастливилось
остаться в живых, получалось это крайне плохо, поэтому то и дело
слышалась ругань на непонятном языке и звон металла.
В глазах княжны не было ни восхищения, ни гордости — лишь
холодная, почти ледяная отстранённость. Все её прежние беспокойства
в очередной раз оказались безосновательны.
Жители этого мира… они словно были слеплены из иного теста.
Совершенно не приспособлены к ведению боёв, не говоря уже о защите
собственных поселений. Их тактика, их стратегия, их воля к
сопротивлению — всё это рассыпалось в прах перед натиском
захватчиков.
Или, быть может, дело было вовсе не в них, а в Антоне? В том
самом Антоне, который, словно неумолимая стихия, уничтожил всех ещё
до того, как они успели осознать, что их атакуют. Один
стремительный удар и семь деревень пали, словно карточные домики. А
следом за ними и небольшой замок, где обитал местный барон или
кто‑то в этом роде — теперь уже неважно.
Ядвига невольно сжала пальцы на парапете. Шершавый камень под её
пальцами треснул. Девушка едва заметно ухмыльнулась, потому что в
последнее время стала гораздо сильнее. Но прямо сейчас её мысли
крутились вокруг куда более тревожных вещей. Увы, но переводчика с
местного наречия на нормальный язык у них не было и подобных
артефактов не предвиделось. Это создавало ощутимую преграду, ведь
без понимания речи невозможно было управлять новыми войсками,
выстраивать систему подчинения, внедрять свои порядки.
Карский, оказался упрямым малым и всё равно пошёл дальше. Его
методы были жестоки, но эффективны. Он устроил настоящую селекцию,
безжалостную и беспощадную. Тех, кто показался ему слабым, он
убивал без раздумий и сбрасывал в тёмную пещеру, словно ненужный
мусор. Остальные же поступали на службу. Им выдавали копья —
грубые, но смертоносные орудия, и заставляли закалывать своих же
соплеменников. Потом тела тащили к скверне — зловещему образованию,
которое разрасталось с каждым днём всё больше и больше.
Ядвига перевела взгляд на тёмное пятно, расползающееся по лесу
вдалеке, словно живая рана. Каждый день скверна увеличивалась в
геометрической прогрессии. Её границы медленно, но неумолимо
продвигались вперёд, поглощая всё новое пространство. Ещё немного и
замок окажется в её власти. И это было понятно: с такими ресурсами,
с таким потоком жертв можно было надолго забыть о «голоде». Она
питалась болью, страхом, смертью и становилась сильнее с каждой
минутой.
