Снег валит хлопьями – последний привет не желающей сдавать позиции зимы. Правда, из-за темноты и шторы-гирлянды, украшающей большие окна кофейни, разглядеть толком что-то, кроме собственного отражения в стекле, невозможно. Стас, пять минут как окончательно и бесповоротно мой бывший, гипнотизирует тарелку «Цезаря». Я тоже молчу, пытливо его разглядывая и мысленно подгоняя: «Ну же! Давай скажи!»
Но он продолжает упрямо стискивать в линию губы. Эх! Кажется, мы даже толком поругаться не способны. Взять, что ли, эту его тарелку и грохнуть об пол?
Идиотскую паузу в и без того вялотекущем разговоре, который нормальной ссорой и назвать нельзя, прервал телефонный звонок.
– Оль, ты нужна. Срочно.
Наш заведующий говорил так, что и не отличить, взволнован он, бесится или смертельно устал. Всегда собранный, будто военный. И все же я научилась чувствовать его настроение по малейшим оттенкам голоса. Потому сразу поняла: сейчас точно нельзя отказать. Да и продолжать общение со Стасом нет смысла, ключи от квартиры он мне вернул, так что можно прощаться.
– Еду, Герман Владимирович.
Собеседник, не тратя больше времени, положил трубку. Пара нажатий сенсора – и я, вызвав такси, убрала телефон в сумочку. Снова посмотрела на бывшего. Все. Пора ставить точку.
Он отреагировал, только когда поднялась из-за стола и сняла с вешалки пальто. Выплюнул:
– Медсестричка чертова! Позвал – и побежала!
Ого! Неужели ревность? Даже приятно.
– Не медсестричка, а операционная сестра. И форма у меня настоящая, как и грудь. Не то что у твоих… – Я не стала договаривать. – Чао!
Подмигнув, направилась к выходу, чувствуя облегчение. Этот этап жизни закончен.
Маменькин сынок Стасик сам далеко не пампусик, что бы там его родительница ни утверждала. Едва ли не с первых недель наших отношений я заподозрила адюльтер, но не придала значения, считая, что не пойман – не вор. Да и не в моих правилах верить наветам. Зато стоило только укрепиться в подозрениях и намекнуть о них, как мне вменили все грехи и отдельной статьей ночные дежурства, во время которых я якобы далеко не жизни спасаю. И все это таким рациональным менторским тоном, что я себя истеричкой почувствовала.
Уверена, это все его мать, она меня сразу невзлюбила за прямолинейность. Неподходящая из Ольги Железновой невестка, по ее мнению. Недостаточно покладиста, в рот никому не заглядывает, вот и пыталась отвадить любыми способами.
