Чернота за бортом, мерцающие сигналы на приборной панели и тихий утробный звук работающих двигателей нашего корабля навевали дремоту и уговаривали еще сильнее расслабиться в удобном кресле пилота. Я любила ночные дежурства, если их можно назвать таковыми в необозримом космическом пространстве, где день от ночи отличался лишь более ярким освещением да шумом в коридорах или служебных отсеках пассажирских кораблей.
Три месяца назад, когда я получила назначение, не могла поверить своему счастью. Конечно, я не единственная девушка, которая занимается пилотированием межгалактических кораблей, зато я первая девушка-пилот на военном судне. И хотя наш рассчитан всего на пятнадцать членов экипажа и занимается только охраной и сопровождением, я считала себя необыкновенным везунчиком.
Когда я заканчивала школу, у меня было не так много вариантов, куда идти учиться дальше. В то время я жила со своей тетей – она старше меня всего на шесть лет, но это не помешало ей оформить опеку над осиротевшей четырнадцатилетней девчонкой после смерти моих родителей в автокатастрофе. Анита работала менеджером в мелкой строительной компании, и денег у нас особо не водилось. Поэтому я, посоветовавшись со своей тетей и по совместительству – единственной подругой, очень быстро, чтобы не передумать, подписала контракт с военным ведомством – и таким образом попала в Космическую летную академию.
Четыре года обучения и год стажировки на различных кораблях дали неоценимый жизненный опыт и отличную практику. И если в самом начале, на первом курсе, я не знала, как пережить следующие пять лет, то со временем привыкла даже к холоду окружающего меня тестостерона.
Традиционно все нормальные родословные ведутся от одного отца семейства к другому, но в нашей семье она велась по женской линии – от одной неудачницы к другой. И была эта линия чрезвычайно длинной и очень печальной, прежде всего для меня и для Аниты, а теперь еще и для ее двухлетней дочери Сабрины. Хотя в этот список нужно внести еще и Женевьеву – двоюродную сестру моего покойного отца и тети Аниты.
Женевьева пыталась вырваться из оков проклятия. Даже смогла завести пару романов. Правда, после второго – особенно бурного – две недели провалялась в больнице с сильнейшим общим упадком сил, истощением и жуткой депрессией, которая не прошла и поныне.