Боль пришла даже раньше, чем я успел до конца запустить
процесс.
Дьявольское ядро и ядро молнии соприкоснулись внутри меня, и в
тот же момент что-то хрустнуло. Нет, не физически, а на уровне
самой структуры энергий. Словно тонкая стеклянная перегородка между
двумя стихиями треснула ещё в одном месте.
Сжал зубы, подавляя желание закричать. Не сейчас. Потом
разберусь с последствиями, ведь передо мной пятеро контролёров и
заложники в соседних классах. Дети, чёрт побери!
Красная и голубая энергии начали вращаться вокруг друг друга,
создавая ту самую спираль разрушения, которую я уже дважды
использовал этой ночью. Только в этот раз она формировалась
тяжелее, так как ядра сопротивлялись слиянию, чувствуя, что барьеры
между ними истончились до критического предела.
— Что ты... — женщина-контролёр сделала шаг назад, и в её чёрных
глазах впервые мелькнуло нечто похожее на страх. — Какой же ты
идиот! Неужто наша смерть стоит твоей жизни?
— Возможно, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.
Ментальная атака пятерых контролёров усилилась. Они пытались
подавить мою волю, сломать концентрацию, заставить прервать
формирование резонанса. По краям зрения поползли тёмные пятна, в
ушах зазвенело, а в голове будто кто-то раскалёнными иглами
ковырялся.
Не поддавайся, мать твою! Держись!
Дьявольское ядро взвыло от ярости. Тёмная энергия не привыкла
отступать перед чужим давлением. Она билась, рвалась наружу, требуя
крови и разрушения.
Ядро молнии отвечало спокойной, но непреклонной силой. Оно
напоминало мне о тех, кого я защищаю, о детях за этими стенами, об
учительнице на коленях.
И вдруг что-то внутри меня... щёлкнуло, нашло правильное
положение, как механизм, который долго не могли собрать, а потом
все детали встали на свои места.
Резонанс вспыхнул с силой, которой вообще не ожидал.
Спираль из красной и голубой энергий вырвалась из моего тела как
живая, расширяясь волной во все стороны. Она прошлась по актовому
залу, проникла сквозь стены в коридоры, просочилась в классные
комнаты.
И везде, где эта волна касалась алых цветов-паразитов, они
просто исчезали. Не сгорали, не рассыпались, а именно исчезали,
словно их никогда прежде не существовало.
Пятеро контролёров закричали одновременно, словно резанные
свиньи.
Их соцветия паразитов чернели, трескались, осыпались пеплом.
Женщина с северным акцентом схватилась за голову, её крик был полон
не только боли, но и ужаса потери — словно от неё отрывали часть
личности.
