То, как шипастый монстр тащил тело по земле, оставляя за собой рванный, но весьма считывающийся след слизи перемешанной с кровью, не оставляло никаких сомнений, что человек, которому принадлежало это тело, мёртв. Голова человека скрывалась в зубастой пасти, а висящие безвольно руки и ноги иногда изгибались совершенно в несовместимые с жизнью формы. Но, вопреки складывающемуся впечатлению, человек был жив. И, более того, этим человеком была я. Но обо всём по порядку…
Утро было пасмурным. Хотя, солнце ещё только вставало, чёрная пелена, затянувшая всё небо и оставившая лишь тонкую косую полосу вдоль горизонта, уже обещала долгий сумеречный день, плавно и с самого утра переходящий в ночь.
Проводив взглядом на мгновение показавшийся и сразу скрывшийся за тучей красный диск солнца, задёрнула занавеску и глубже зарылась в растянутый свитер.
Зябко поёжившись, вернулась к столу и, прихватив оттуда чашку не успевшего толком остыть чая, отхлебнула и, конечно, обожглась. Зашипев, обиженно вернула чашку на место и, высунув наружу горящий кончик обожжённого языка, пошла одеваться.
7:45 – пора на работу. Зооклиника открывается в 9:00. Но мне нужно было прийти пораньше, чтобы успеть подготовиться к приёму своих мохнатых и не очень, по-всякому бывает, клиентов.
Ветврач – работа не из лёгких. Пытаться помочь тому, кто даже не может сказать, где болит, а в большинстве случаев и вовсе категорически против того, чтобы ему помогали – то ещё испытание. Укусы, царапины, синяки – часть моей жизни. Я просто прячу руки в длинных рукавах тёплых свитеров, дабы не слышать в очередной раз от неравнодушных посторонних: а зачем тебе это нужно, а много ли за это платят, чтобы так мучаться?
На первый вопрос я и сама не всегда могу ответить, но пока мне не важен ответ на второй вопрос, всё в порядке.
Дверь я всегда закрываю на три оборота, оставляя за ней пустую квартиру. Хоть я и люблю животных, но почему-то до сих пор не смогла завести кого-то. Возможно, боюсь, что однажды питомец вдруг заболеет, а я не смогу ему помочь. Такое бывает.
