Что, если человек – всего лишь вымысел, виртуозно прописанная оболочка, которую транслирует вживлённый в мозг чип, а люди – не больше чем звери, которые, конечно, эволюционировали, но не настолько, чтобы не испытывать комплекс, называя себя творениями Бога?
Способность лечить поцелуем появляется сразу же, едва стоит стать мамой. Но она действует только на твоих карапузов, для которых ты фея с восемью руками и неисчерпаемым запасом улыбок и всепоглощающей любви. Сама же ты понимаешь, что всего лишь человек, который вполне может неожиданно обнаружить в свои тридцать пять аллергию на кленовый сироп и попасть в больницу в самый неподходящий момент.
– Ну, ответь… давай, – прошептала Катя и в очередной раз прижала трубку к уху. Наконец протяжные гудки оборвал недовольный мужской голос:
– Да. Что тебе?
– Денис, можешь подъехать к шести в школу?
– Зачем?
– У детей сегодня постановка по басням Крылова. Нужно отвезти костюмы и поддержать…
– Не понял. А ты чем будешь заниматься?
– Денис, я в больнице…
– Что-то серьёзное? – В трубке послышалась возня и приглушённые голоса. Катя встала с больничной койки и подошла к окну. Жаловаться не хотелось. Муж был занят и не любил, чтоб его беспокоили по пустякам. Но куда с таким лицом? Катя посмотрела в тёмное окно и тяжко вздохнула, разглядев своё отражение. Лицо женщины сейчас было похоже на спелый помидор правильной округлой формы. Уколы уже сделали, но пока они начнут действовать…
– У меня аллергия. Я съела булку с кленовым сиропом и начала задыхаться. Сейчас уже всё нормально. Только лицо…
– Раз нормально, тогда, Кать, давай сама. Мне сейчас никак не до этого. Всё. Давай. Целую.
– Но…
В трубке щёлкнуло и оглушительно замолчало.
– Ладно, – решительно выдохнула женщина и, сняв с себя больничный халат, сложила его и повесила на стул. Натянула толстовку, поправила сбившиеся волосы. Переобулась, аккуратно поставив тапки у кровати, расправила покрывало и взбила подушку. Взяла сумку и, оглядев оценивающим взглядом палату (может, нужно ещё что поправить?), направилась к двери.
Но так и не успела выйти, на пороге её перехватил светловолосый мужчина в белом врачебном халате. На широкой груди висел беджик с надписью: «Психиатр Савельев Константин Анатольевич».