Книжная волшебница. Жить заново

Эльза ощутила выстрел, как удар в грудь.

За четверь часа до этого она шла по коридору особняка, в который они с Лионелем переехали перед новым годом, и думала, как вечером муж повезет ее в театр. В Малом королевском сегодня давали “Сельскую жизнь”, и Лионель, который, в общем-то, не был завсегдатаем театральных постановок, вдруг предложил поехать. После спектакля они собирались заглянуть к леди Торстон – та давала бал, и Эльза невольно улыбалась, когда думала о том, как будет танцевать.

Эльза хотела спросить Лионеля о чем-то незначительном, вроде цвета платья – подошла к кабинету, в котором муж всегда проводил время до обеда, если не уезжал по делам, и вдруг услышала голос генерала Шоу, старого друга их семьи, почти родственника:

– Что же касается денег, то я еще одиннадцатого все вывел на Гиасовы острова. Финансовую проверку обещают только через полгода, а к этому времени нас уже никто не посмеет проверять.

Почему-то Эльза напряглась. Остановилась у дверей, опустила пальцы на ручку и застыла, стараясь ничем себя не выдать. Что-то было не так, и она хотела узнать, что именно.

– Ты просто гений. Мятежи не делаются без денег, правда? Я в ужас прихожу, когда думаю, сколько придется раздать, чтобы заткнуть все рты.

“Мятеж”, – испуганно повторила Эльза. Страх, ледяной и липкий, скользнул по коже, словно червяк.

Как Лионель может говорить о каком-то мятеже? Он генерал, он личный друг его величества. Может, имеются в виду учения? Маневры?

Во всем этом было что-то очень неправильное. Это что-то не вязалось с жизнью молодого генерала, который вывозил жену в свет, интересовался живописью и завтра собирался вместе с Эльзой на детский праздник к своему племяннику. Они ведь выбрали для Тотто отличную игрушечную лошадку…

– Да ладно тебе, какой я гений? Я просто хочу видеть на троне своей страны нормального правителя, а не это недоразумение, – с искренним уважением произнес Шоу. – Ну что, двадцать первое? Личный полк еще на учениях в Приморье, спасать тирана будет некому.

– Двадцать первое, – глухо откликнулся Лионель, так, словно подводил черту под самым важным решением в жизни. – Решено!

На мгновение Эльзе сделалось холодно, потом холод сменился жаром и снова вернулся, заставив ее задрожать. Она закусила костяшку указательного пальца, чтобы не выдать себя нечаянным возгласом.