Я в очередной раз ступила в круг, и в
очередной раз вернулась обратно. Когда в лицо пышет жаром невидимая
печь, а горло перехватывает от потока раскаленного воздуха хочешь –
не хочешь отступишь. Нахрапом преодолеть невидимую границу не
выходило: чем больше усилий, тем горячее воздух и сильнее отдача.
Инстинкты кричали о том, что надо не просто уходить, а убегать.
Защитное заклинание целителя вдруг стало очень уж активно защитным,
никого не пуская в дом, отражая твою силу, чем больше ты хотел
войти, тем сильнее оно давало отпор.
- Что деется, ой, ой, – бабка в
который раз заломила руки.
- Ты можешь что-нибудь сделать? –
рявкнула я, не обращая внимания на ее старания.
- Нет, - категорично ответил
Ефим.
- Конечно, ты в семейные дела не
вмешиваешься, я помню, - слова были полны сарказма, я все еще
злилась на него из-за Граниных и ничего не могла с собой
поделать.
Хранитель растворился в воздухе.
Глупо было вообще звать его, это я скорее от отчаяния и
беспомощности.
Перед домом явиди никого, кроме нас с
бабкой не было. Собственно, и я бы спокойно лежала на диване с
книгой, если бы Марья Николаевна, возвращаясь с ежедневного
променада, не увидела, как Константин врывается в дом к
«крокодильей роже» с криком: «Конец тебе тварь!». За помощью бабка
кинулась ко мне, конечно.
Я уже минут десять пыталась
проникнуть за внезапно ставшие агрессивными защитные чары,
оградившие приземистый белый домик невидимым раскаленным кругом.
Бабка в качестве группы поддержки прекрасно заламывала руки. Соседи
тактично расползлись по домам, предпочитая подслушивать семейную
ссору с большего расстояния и с большим комфортом.
Я прошла чуть дальше и снова
попыталась приблизиться к дому, в глубине души наивно надеясь, что
именно здесь заклинание даст слабину. Два шага: один к черте,
другой за нее - воздух раскалился, горло обожгло, не давая сделать
вдох, и я отступила. Опять.
Раздался звон бьющегося стекла. И
крик. Горький, яростный, обреченный. И без сомнения женский. Я
бросилась туда. Осколки стекла острыми сосульками осыпались на
увядающую траву.
- Ох, ты ж, матерь божья, заступница
небесная… - бабка, не отставая, крестилась прямо на ходу.
- Нееет! – пронзительный крик Пашки
улетел в хмурое осеннее небо, заставляя забыть об осторожности.
Я бросилась к двери. Раскаленный
воздух встал непроходимой стеной, казалось, еще один крохотный
шажок внутрь - и сварит заживо. Назад. Явидь уже не кричала, а выла
так, что волосы на голове встали дыбом. Я рванулась снова. И даже
не сразу поняла, что на этот раз меня ничто не держит. Магия
исчезла, воздух сух и прохладен. Я взлетела на крыльцо и рывком
распахнула дверь. Некогда думать о том, что я, в сущности, никто
против целителя, букашка против титана - раздавит и не
заметит. Иногда бывают моменты, когда не думаешь, а действуешь, как
правило, они становятся лучшими или худшими эпизодами твоей жизни.
Промелькнули стены, окна, двери, но я знала, где их искать, и
бежала прямо туда. Я ввалилась в спальню с грацией и шумом
гиппопотама. И тем иррациональнее оказалась картина, представшая
перед глазами.
