Пешка

-Производительница,– сообщила вердикт Глава комиссии безжизненным голосом.

В глазах потемнело и я пораженно уставилась на совет, расположившийся передо мной ровной линией конвейера, перемалывающей жизни и судьбы людей. Мир рухнул вместе с её словами. Только что зачитали приговор, поставивший крест на моих мечтах и планах!

– Поздравляем Вас, Кристина,– так же сухо продолжала женщина,– отправляйтесь домой, прощайтесь с близкими. Через час Вас заберут.

Она кивнула молодому парню из Службы безопасности, стоящему у дверей.

– Позаботьтесь о Производительнице и доставьте её в целости и сохранности.

Она перевела равнодушный взгляд на меня и сообщила:

– Вы свободны, можете сказать следующему, чтобы заходил.

После этого они забыли о моём существовании и начали обсуждать очередного человека, определяясь, куда его направить.

– Но я же не подхожу…– пискнула я, голос отказывался слушаться.

Меня окинули презрительным взглядом. Было неприлично спорить с такими компетентными людьми, но мне уже было всё равно. Пусть лучше меня отправят на каменоломни или в шахту, чем оказаться безвольной маткой, производящей потомство, которое даже на руках подержать не дадут.

– Мы с Вами закончили!-раздражённо произнесла женщина.

Хм. Эмоция. Всё-таки она не совсем бессердечная сука.

– Отправьте меня на любую тяжёлую работу!– взмолилась я.

Женщина издевательски усмехнулась:

– Деточка! Думаешь рожать- это легко? Хочешь тяжёлую работу? Мы тебе её дали! Так сказать, чего просили!– она иронично развела руками.

Я попыталась возразить, но мне даже не дали слова вымолвить.

– Всё! Я сказала всё!– крикнула она. – Охрана! Отправляйте её немедленно по месту назначения.

Меня схватили за руки и потащили к дверям. Вся реальность исказилась и смазалась, все было размытым, а во рту был солёный вкус несправедливости.

– Сволочи! Вы рушите мне жизнь! Разве вы этого не понимаете?!– задыхалась я. – Бездушные твари! Дайте мне хотя бы попрощаться с родителями!

Мне закрыли рот рукой и продолжили волочить мимо сбившейся очереди новых жертв, которая отступала от меня, как от прокажённой и с осуждением взирала на мою истерику. Из толпы вышел мужчина в белом халате и я почувствовала лёгкое прикосновение холодного металла к горящей коже, после чего всё перестало иметь какое-либо значение. Я отключилась.