- Я развожусь с тобой, Нила. Прояви мудрость и сдержанность. Не
устраивай публичных истерик, сцен и трагедий, пожалуйста! Не при
всех! После объяснимся! – Негромко произнёс муж, наклонившись к
моему уху.
И глянул на меня остро. Предупреждающе. Зло.
Мы находились на праздновании тридцатилетия предприятия.
Накрытые столы чуть в отдалении ждали своего часа, сверкая
хрусталём и фарфором. Гости и родственники стояли вокруг нас и
негромко переговаривались, создавая фоновый шум, но не заглушая
приглашённый струнный квартет.
И среди всех этих звуков, перед тем как выйти на небольшое
возвышение, импровизированную сцену в центре зала, Иван, чуть
брезгливо, видя, как я пытаюсь вытолкнуть из лёгких воздух, чтобы
спросить, чтобы понять, что происходит, проговорил, глядя мне в
глаза:
- Ты услышала, что я тебе сказал, Неонила?
Его голос пробивался ко мне, словно сквозь вату, и он повторил,
зло и явно раздражаясь:
- Ты поняла меня?
Посмотрел еще мгновения, словно пронизывая меня своими черными
глазами навылет, и резко отодвинулся в сторону, как от чумной.
Будто с облегчением оглядываясь вокруг.
Затем, поискав глазами, улыбнулся, сделал шаг к незнакомой
девице и утащил её за собой на сцену. Оставив меня в абсолютной
растерянности и непонимании ситуации посреди полного зала
людей.
Он улыбался и скалил зубы не сцене, шевелил губами, но я не
слышала ничего. Только заполошный стук своего раненого сердца.
Брошенная и жалкая, я стояла прямо перед ним и его, так понимаю,
любовницей среди полного зала гостей и не могла пошевелиться.
- И, друзья мои, ещё одно маленькое, но очень важное объявление!
– обратился со сцены мой муж Иван, сияя дурацкой неуместной
улыбкой, завершая искрящуюся шутками и поздравлениями речь перед
сотрудниками фирмы и нашими родственниками.
И кстати, пока Иван произносил короткую, отредактированную и
написанную мной речь, сверкая улыбками и глазами, он ни на секунду
не отпускал руки девицы. Я видела ясно и чётко, словно при
увеличении, как нежно он поглаживает большим пальцем её ладонь.
Успокаивая. Знакомым мне до боли жестом.
Перед всем миром. Напоказ. Наотмашь.
- Пользуясь, случаем, хочу представить вам, мою будущую жену.
Прошу любить и жаловать – Анастасия Михайловна, — веско сказал
он.
Иван, нежно приобняв за талию, вытащил вперёд на всеобщее
обозрение свою девку, гордо вывалившую немаленький беременный
живот. И поцеловал её при всех в стыдливо алеющую щёчку. А затем
приобнял бережно. При этом, не забывая зорко вглядываться в зал.
Высматривая в звенящей тишине, кто посмеет что-либо сказать о его
выходке.
