Стихотворения Сергея Фомичёва, бесспорно, хороши. Это поймёт каждый, кто прочитает хоть одно его четверостишье. Поэт уверенной рукой создаёт поэтическое пространство, в котором человеку становится сразу же удивительно интересно и легко. Читатель погружается в его «Я», изучает его мысли, знакомится с его впечатлениями. И всякий раз сталкивается с некой тайной: как эти строки, эти простые, на первый взгляд, слова становятся удивительно гармоничным целым, в этом целом – своя жизнь, существующая по законам, известным только поэтам.
Но главное в поэзии не только целостность формы. Решающее значение для того, чтобы стихотворения из умелых ремесленных поделок превратились в череду чудес, имеет острота художественного зрения автора. У Фомичёва это качество в наличии. При этом для него не так уж важна оптика, сколько настроение, которое удаётся создавать. Вот вчитайтесь:
Две лодки застыли во льдах у причала
В морозное утро. И стоит сначала
Дождаться весны: когда лёд истончает,
Когда растворится, то можно отчалить.
Казалось бы, и картинка, и лексика вполне неприхотливые, но трёхстопный размер, чуть ассиметричный паузник, и обнажённая искренность тона задевает предельно глубоко.
В выборе тем Фомичёв далеко не вегетарианец. Его волнует буквально всё. Например, географически расширенное наблюдение за миром:
В горле пересохло,
Где б воды глоток?
Покидаю Родину, еду на Восток.
Сердцем в карте выделен
Незнакомый край.
До чего ж загадочен
Солнечный Китай.
Как река огромная,
Пёстрый хоровод
Узкими глазами
Смотрит на восход.
Рисовые зёрнышки и
Зелёный чай,
Всё перемешалося
Как бы невзначай.
Здесь момент образного краеведения заметен, но помимо этого есть ещё и определённая ирония, даже самоирония. Она направлена в адрес тех, кто восторгается всем, что не Россия. Сделано тонко и с отменным вкусом.
А вот неожиданные попытки проиллюстрировать великий русский роман:
Зарисовки из «Тихого Дона».
Весна
Весна идёт, и солнце плавит стужу,
На южных склонах рыжая трава,
Снег мерно тает, превращаясь в лужи,
Ручьи бормочут нудные слова.
К полудню прогревает, как на печке,
Степь в испареньях, в дымной пелене,
Проснулись суслики и, словно человечки,
Стоят солдатами, как на войне.
И ведь как любопытно получается. Вся та поэзия, что есть в «Тихом Доне», но не всегда видна за масштабными сценами, здесь проступает во всей своей природной красоте. Для Фомичёва природа становится поводом для вдохновения, только если в ней заметны живые черты, когда она очеловечена по сути, и это очеловечивание отражается во взгляде поэта: