Башни Латераны

Глава 1

В доме пахло свежей мукой и топлёным молоком. На столе, выскобленном и истёртом, стоял простой, но сытный завтрак - чугунок с густой овсяной кашей, в которой щедро плавился кусочек сливочного масла. Рядом стояла корзинка с надломленным мягким хлебом, от которого по всей комнате тянуло сдобой и похрустывающей коркой. Матушка выложила на глиняную тарелку ломтик овечьего сыра — такой позволяли себе не все в квартале. В медном кувшине поблёскивало молоко, ещё парное, с тонкой сливочной плёнкой.

- Нам бы еще чуть-чуть вяленого мяса - был бы пир, — улыбнулся отец, протирая свою ложку подвернувшейся тряпицей.

- С утра мясо есть – святая Матильда запрещает. Ты бы лучше радовался тому, что есть, старый ты ворчун. – толкает его в плечо матушка. Наклоняет чугунок и раскладывает кашу по тарелкам, первую порцию и чуть побольше – накладывает в отцовскую, сделанную из обожжённой глины.

- У многих и этого нет, — добавляет она чуть тише, накладывая порцию для Лео и его сестры: - Да и не каждая семья может своего ребенка в Академию пристроить…

Лео молча ел кашу, ощущая, с каким удовольствием она растекается тёплым по желудку. Для кого-то в городе обычный завтрак — чёрствый хлеб и разбавленное молоко, и хорошо если хлеба достаточно. Вон, взрослые говорят что времена нынче такие – суровые, когда неурожай, да еще и правители меж собой свару затеяли, а когда война, то поля пахотные никто щадить не будет, горят и деревни и поля с пшеницей да рожью, запасы в городских амбарах уменьшаются, цены на хлеб растут… это хорошо что отец у него зарабатывает много, почитай почти десять серебряных в месяц, можно себе позволить и вяленого мяса и колбасы по праздникам и вон, за учебу в Академии.

Каждый раз, когда Лео об этом думал, он испытывал какую-то неловкость, потому что если бы не оплата за Академию, то они, пожалуй, каждый день мясо могли бы есть. А тут – вон вся семья старается, мама шьет, отец плотником на верфях городских работает, а он даже файербол нормальный путем создать не может. Только и получается, что огонек малый на пальцах зажечь, а чтобы от тела отделить так никак. Он вздыхает, чувствуя угрызения совести.

- На самом деле, за это Академию сейчас всё больше бранят, - не унимается отец, - мол, туда теперь всякий лезет, а не только дети аристократов.