По зову Подземного Гуся. Захочется вдруг читать

Один Албан превзошел других албанов и заболел Балладой.

Баллада приходила и уходила, Албан мучился её непостоянством, но бодрился, булкой заедал блин, клином вышибал клин, не заклиниваясь на том, что не может того, чего не может. Так протекала река албанного превосходства.

Вот Баллада лежит на его постели и делает вид, что дремлет. Албан вскочил, подхватил трусы и был таков. Так он остался без Баллады и без одежды. Зато цел.

Однажды Албан был баллистически счастлив 1,5 часа. Когда на следующий день он пытался найти дорогу к счастью, её не оказалось. Так быстро зарастают тропы в нашей голове.

Другой раз Албан пошёл в лес, съел красную ягоду и умер. Хорошо, бежала мимо сытая лиса. Она лизнула лицо Албана, и он ожил от смрадного дыхания. Так лиса стала подругой Албана, а он перестал есть ягоды. Зато пил кофе по-албански 241 раз в день, не считая ночи. Опять заболел Балладой и вдобавок кофейной лихорадкой.

Тут с ним и случилось, что впал он в ничтожество. Ничтожество просыпалось рано, раньше, чем Албан, и сразу принималось за дело, готовило ему мелкие неприятности. Неприятности выстраивались по росту и получали порядковые номера, потом, вооружившись незабываемыми приметами для вечной жизни, окружали спящего и ждали его пробуждения.

Однажды поджелудочная железа что-то выкинула. Албан терпел, терпел, потом не выдержал, пошёл на кухню и напился воды. Всё прошло, но остался привкус во рту.

Когда он проснулся, оказалось, что поджелудочная железа ничего не выкидывала, а кот пописал на его постель. Албан долго решал, кого выкинуть, матрас или кота. Остановился на обоих. Поцеловал кота в губы, перекрестил его и попросил прощения. Потом быстрым движением выкинул его с 12-го этажа. Матрас последовал.

Когда Албан проснулся ещё раз, во рту было плохо, а кот сидел рядом и умывался,.

Зато матраса под ним не чувствовалось. Вспомнилось, что накануне произошёл обмен: матрас – самогон. Тогда Албан выскользнул из-под одеяла и бросился в кухню. Бутыль, огромная как огнетушитель, стояла на месте, но мутная жидкость едва прикрывала дно. Ничтожные проделки, вспомнил Албан.