Алая аура протопарторга

Лепорелло

Да! Дон Гуана мудрено признать!

Таких, как он, такая бездна!

Дон Гуан

Шутишь?

Да кто ж меня узнает?

А. С. Пушкин. Каменный гость

Во втором круге было ветрено. Как всегда. Насыщенный угольной пылью ревущий воздух норовил повалить тяжёлую тачку и, врываясь в многочисленные прорехи ватника, леденил душу.

Душа, она ведь тоже, как и тело, способна испытывать и боль, и холод. Разница лишь в одном: душа бессмертна.

Обглоданная ветром скала заслонила низкую, сложенную из камня вышку, и дон Жуан остановился. Навстречу ему порожняком – в тряпье, в бушлатах – брела вереница погибших душ. Подперев свою тачку булыжником, дон Жуан отпустил рукоятки и, надвинув поплотнее рваный треух, стал поджидать Фрола.

Фрол Скобеев был, как всегда, не в духе.

– В горние выси мать! – злобно сказал он, тоже останавливаясь. – Сколько было баб у Владимира Святого? А? Семьсот! И всё-таки он – Святой, а я – здесь! Эх, начальнички…

За четыреста лет дружбы с Фролом дон Жуан изучил русский язык в совершенстве. Но в этот раз Скобеев загнул нечто настолько сложное, что дон Жуан его просто не понял. Что-то связанное с Великим постом и посохом патриарха Гермогена.

– За что страдаем, Ваня? – надрывно продолжал Фрол. – Ну сам скажи: много сюда нашего брата пригнали в последнее время? Да вообще никого! Плюют теперь на это дело, Ваня! За грех не считают! Так за что же я почти пятерик отмотал?!

Над обглоданной ветром скалой появилось ехидное шерстистое рыло охранника. Правое ухо – надорвано, рог – отшиблен.

– Эй! Развратнички! – позвал он. – Притомились, тудыть вашу? Перекур устроили?

– Обижаешь, начальник, – хрипло отозвался дон Жуан. – Портянку перемотать остановился…

Свою легендарную гордость он утратил четыреста лет назад.

– Сбегу я, Ваня, – сказал сквозь зубы Фрол, снова берясь за рукоятки своей тачки. – Ей-чёрт, сбегу!

Размышляя над этими несуразными словами, дон Жуан довёз тачку до третьего круга. Холодный, рвущий душу ветер остался позади. Его сменил тяжёлый дождь с градом. Крупная ледяная дробь разлеталась под ногами. Тачку занесло. Грешники третьего круга перегрузили уголь на салазки и покатили под уклон – вглубь жерла. Там, в четвёртом круге, грузный мокрый уголь свалят на корявые плоты, и вплавь по мутному и тепловатому уже мелководью Стикса – на тот берег, туда, где над чугунными мечетями города Дит встаёт мартеновское зарево нижнего Ада.