Опубликовано на АПН 3 февраля 2006 года
Российское общество по привычке определяет себя как «транзитное» – то есть «общество переходного периода», движущееся откуда-то куда-то. Пелевин в своем худшем сборнике, правда, обозначил эту траекторию как «из ниоткуда в никуда», – но, по чести говоря, это типичное брюзжание. Нам может не нравится ландшафт, по которому мы перемещаемся, но отрицать его наличие глупо.
Теперь несколько слов о самом концепте социального движения. Для того чтобы к нему подобраться, нужно сказать несколько слов о движении физическом. Чем движение отличается от покоя? Покой – это состояние, в котором тело не меняет своего положения относительно среды, но при этом может в любой момент начать движение в любую сторону. В каком-то смысле слова именно покоящееся тело обладает максимальной свободой выбора. Разумеется, чтобы нарушить состояние покоя, нужно приложить какое-то усилие – и для преодоления инерции, и для того, чтобы разбить какие-нибудь оковы, сковывающие это самое тело и не дающее ему начать движение. Но это неизбежные издержки.
С другой стороны, движение – штука обязывающая. Даже если тело движется в пустоте, свернуть его с заранее предопределенного пути не так-то просто: тело обладает инерцией. Если же движение происходит, что называется, на местности, тут все совсем круто: как правило, движение происходит не абы как, а вдоль русла, внутри колеи, и так далее. Чем быстрее тело движется и чем глубже колея, тем меньше шансов на незапланированный поворот.
Все это относится и к социальным движениям. «Транзит» – это ситуация практически безвыходная: все процессы идут «согласно своей собственной логике», то бишь неуправляемо. Собственно, само наличие «логики процессов» и есть первый признак «переходного периода». Когда людей – в том числе и тех, кто, по идее, имеет возможность и право контролировать эти самые процессы – просто несет куда-то, и они понимают, что никакие их личные планы не имеют значения, а надо просто ловить ветер и не вставать на пути урагана: это значит, что общество претерпевает спонтанную трансформацию, которая произойдет так или иначе, хотим мы того или нет.
Еще один признак «транзитности» – трудности с описанием происходящих процессов. Нет, циферки могут быть известны – но неизвестность цели происходящего движения их совершенно обессмысливает. И только когда трансформация завершится, когда новая структура общества устаканится и осядет муть, тогда-то и станет ясно, куда оно все шло. И торжествующая сова Миневры вылетает и заводит свою неблагозвучную песнь.
