Я проснулся в своей пещере от громогласного рыка Иннуа. Он
оповещал остальных, что снова притащились детишки, чтобы нас
развлекать. Вернее, выбирать себе спутника жизни. Он же Небесный
Спутник и попросту ездовая собака. То есть лошадь. Тьфу! Позор-то
какой!
Впрочем, мои собратья, рожденные в неволе, были рады. Один Иннуа
протестовал, да и то лениво. Он признался мне как-то, что уже не
прочь выбрать себе седока. А что? Кормят от пуза. За ушком, то
есть, за щитовыми выростами на голове, гладят исправно, да и летать
по Дальним Землям, если повезет отправиться в патруль, всяко
веселее, чем отсиживать в пещере свой хвост.
Я лениво выглянул из пещеры, высунув наружу лишь краешек морды.
Так я и думал! Претенденты — один другого краше! Сиречь хуже!
Мелкие щуплые мальчишки и точно такие же, одетые в
коричнево-золотые кожаные доспехи, девчонки! У одной правда были
длинные волосы и лицо вполне ничего. На старинных гравюрах таких
приносили нам в жертву. Притом совершенно не спросив, едят ли
драконы людей вообще, и хотим ли мы видеть сборище орущих от страха
детишек у себя в пещерах.
Впрочем, новое поветрие оказалось еще хуже. Теперь люди надумали
на нас ездить! Считается, что они приручили драконов, подумать
только! Все восхищаются этим великим… как его, а
Раннаром-Завоевателем, он же Первый Всадник! Считается, что он
сумел подчинить своей воле первого из драконов, что заключили с
людьми Небесный Союз! Сказочка от и до! Если «заключить Союз»
значит — истребить половину твоих соплеменников, а тебя заставить
носить на спине позорное седло, то меня зовут не Ладирьехо, а
просто Лад-Лягушонок!
Я разочарованно зевнул, выдохнув в сторону жмущихся друг к другу
щенят тонкую струйку дыма и пламени. С той стороны пещеры сразу же
послышались вопли. Детишки пригнулись к земле и воззрились на меня
с испугом.
«Это тот самый! — говорили их взгляды. — Дракон, которого нельзя
приручить! Самый сильный из них! Предводитель племени, Ладирьехо
Неукротимый!»
Пожалуй, нет. Они ошибались. Это была всего лишь моя тень. Тень
прежнего Владыки Драконов, вольно резвившегося в небесах. Теперь же
меня окутывали незримые путы, гораздо худшие, чем длинная цепь, на
протяжении десятилетия крепившаяся к железному браслету на моей
ноге.
Я с горечью и досадой наблюдал, как Иннуа чинно выходит
навстречу человеческим детенышам из своей пещеры. Его золотая чешуя
горделиво переливалась в лучах утреннего Солнца. Один из мальчишек
отделился от остальных и подошел к нему. Несколько мгновений они
стояли друг напротив друга, замерев. Тяжелый громадный дракон и
мальчик, едва достававший ему до подбородка, хотя Иннуа изогнул
шею, чтобы получше его рассмотреть. Затем дракон тихонько подул
подростку на макушку, ее как будто едва-едва коснулся ветер…
Ураган, то есть, но малец вынес это зловонно-сопливое испытание
весьма достойно — не дрогнув. Затем он осторожно погладил тонкую
чешую на шее Иннуа и сделал то, что делают все люди, если ты только
чуть-чуть расслабишься в их присутствии. Он подошел к моему другу и
накинул загодя заготовленное седло на его спину. Еще пара
мгновений, растянувшихся для меня на вечность, и они сорвались с
края скалы в свой первый полет. Остальные дети и молодые драконы,
достаточно подросшие для того, чтобы носить седока, последовали за
ними. Они взмывали в недоступные мне уже давно небеса один за
другим. Я слышал задорные голоса детей, восхваляющих смельчака,
которому достался самый сильный дракон…
