Сегодня было невероятно жарко и душно, словно перед дождем. Правда, на небе не было ни облачка. Так что рассчитывать на то, что на разгоряченный город упадут струи живительной влаги, не приходилось. Наоборот, к полудню жара обещала лишь усилиться. Что-то рановато для середины мая.
После утренней пробежки я с удовольствием приняла душ. Потом переоделась, вышла из комнаты и двинулась по направлению к кухне, чтобы позавтракать. Там громко работал телевизор, значит, тетя Мила, вопреки обыкновению, уже проснулась.
– Мы будем держать вас в курсе назревающей экологической катастрофы, что продолжает угрожать волжскому бассейну! – бодро вещал диктор. – Наши зрители всегда первыми узнают абсолютно все новости! Не переключайтесь!
– Доброе утро, теть Мил, – поздоровалась я.
– Здравствуй, Женечка, как позанималась? – тетушка хлопотала у плиты, готовила сытный завтрак.
– Еле заставила себя пробежаться, – фыркнула я, – с самого утра страшная жара стоит. Лучше в бассейн поеду, подольше сегодня поплаваю. Все равно времени свободного полно.
– Конечно, поплавай, – поддержала тетушка, – и лучше в бассейне, в реке вода, несмотря на аномальную жару, думаю, не прогрелась еще.
– Да, ты права, для середины мая нынче невероятно жарко.
– Вот именно! И по телевизору говорят, сильно упал уровень воды в Волге. Испарилась, что ли? А они, несмотря на это, произвели сброс воды, и теперь около Тольятти оголился берег больше чем на три метра. Да так, что стали видны фундаменты домов затопленного города, да человеческие кости со старого кладбища, размытого водой.
– Что за ужасы ты по утрам смотришь? – повела я бровью.
Но тетя Мила подвоха не усмотрела и продолжила:
– И не говори, Женечка, страсти-то какие! А кроме того, из-за резкого исчезновения воды нерест рыбы оказался под угрозой. Рыбаки со всех городов волжского бассейна бьют тревогу! Судак и щука, говорят, еще успели отложить икру, а потомство остальных рыб неминуемо погибнет, что скажется на популяции, не сразу, но обязательно отразится, через три года примерно!
– И что делают, чтобы это предотвратить? – меланхолично поинтересовалась я, намазывая тост джемом.
– Кажется, ничего не делают. Рыбой, что называется, пришлось пожертвовать, чтобы не остановилось судоходство ниже по течению реки.
– Пожертвовать? – я ненадолго замолчала, думая о своем. А потом продолжила: – Конечно! Значит, судоходство важнее. Что до рыбы, наши ученые давным-давно научились выводить мальков из икры, в лабораторных условиях. Значит, и теперь выведут, и в воду выпустят, во избежание катастрофических последствий.
