Рафаэль. Ангел Воскрешение Христа. 1499—1502 гг.
В центре Москвы, по улице Большая Дмитровка, двигалось очень хрупкое и нежное, при этом не зависящее ни от веса, ни от размера одежды, создание. Аннушка Киреева, а это была она, несколько минут тому назад вдрызг разругалась со своим любовником Васо Ломтатидзе, с которым встречалась два года.
Пальто кислого цвета незрелого яблока, шейный платок и перчатки желто-зеленого тона летнего пляжа на лесном озере, светились на ней, будто пронизаны солнцем.
Вся эта палитра цветов в одежде плавно перетекала из одного в другой и заканчивалась светлым пятном высветленных природой золотистых прядей и кончиков волос, выгоревших до желтизны. Волосами завидного цвета, который другим женщинам достается ценой месячной зарплаты и часами, просиженными у парикмахера.
Первое, что бросалось в глаза – это цвет кожи. Почти прозрачная, очень светлая, как будто светящаяся изнутри, кожа как у вампира. – Её дед, профессор, потомственный хирург Боткинской больницы, Киреев, замечал с любовью, – у тебя, Аннушка, кожа цвета слоновой кости.
Легкий, выступивший румянец, розоватого персикового отлива на веснушечном лице, говорил о взволнованном состоянии девушки. Случайный прохожий, заглянувший под капюшон в её светлые глаза, выделенные омарово-красным цветом, увидел бы в них отражавшееся голубое небо, зеленое дно моря или золотистый цвет заката.
