Москва, Хорошевское
шоссе д.76. Лейтенант Самуров сидит на стуле перед круглолицым
улыбчивым майором в одном из многочисленных кабинетов здания
штаб-квартиры ГРУ.
— Я вас прекрасно понимаю, Сергей Васильевич, —
сочувствующе кивает майор. — Вас уже много раз опрашивали по поводу
восстания в крепости Бадабер. К тому же, я внимательно ознакомился
с тем, что вы и ваши товарищи по плену написали обо всем пережитом,
но все же, хочу теперь пообщаться с вами лично. Чтобы, получить
информацию из первых рук, от непосредственного, так сказать,
участника событий.
— Я готов товарищ майор, — устало кивает выбритый
начисто лейтенант, в котором сложно узнать того заросшего и
угрюмого пленника, каковым он был еще буквально пару месяцев назад.
Возможно, только глубокие носогубные морщины на лице лейтенанта и
упрямый жесткий недоверчивый взгляд могли бы сказать внимательному
наблюдателю, что этот, по сути молодой еще двадцатипятилетний
парень, пережил тяжелые времена. — Задавайте ваши
вопросы.
— Давайте начнем с самого начала, — по-отечески
улыбается лейтенанту майор. — Когда и при каких обстоятельствах вы
попали в плен?
Перед глазами у Самурова тут же встала та самая
переправа, где его БТР занесло на скользком мосту через реку Логар.
Тяжелая машина пошла боком, и на мгновение задержавшись у края,
рухнула с моста. Лейтенант до сих пор помнит отчаянные крики
экипажа, льющуюся через открытые люки потоком ледяную воду, бешеное
вращение машины и гулкие удары бронированного корпуса о камни.
Самуров единственный из экипажа, кто сумел выбраться из тонущего
БТР, а дальше бурный ледяной поток закрутил его и несколько раз
ударив о выступавшие валуны, унес с собой.
Очнулся лейтенант от сильных ударов по лицу.
Незнакомая бородатая рожа в чалме нависла над ним. Увидев, что
пленный очнулся, рожа отпрянула назад и Самуров обнаружил, что он
лежит на берегу реки окруженный, по крайней мере, десятком
вооруженных моджахедов. Они переговаривались на своем языке и
смеялись, то и дело тыкая в него стволами автоматов. Потом один из
«духов» пнул его ботинком в бок, принуждая встать, и что-то спросил
на незнакомом языке. Самуров ничего не понял, но все же с трудом
поднялся на ноги. Сильный леденящий ветер у реки продувал его
насквозь мокрую одежду. От пронизывающего до самых костей холода,
Сергея начала бить крупная дрожь. «Духи» от этого зрелища стали
снова лопотать по-своему и смеяться еще сильнее. Потом его толкнули
стволом автомата в спину и, связав руки, повели вдоль извилистого
русла реки. Так начался его более чем трехлетний плен.
