Новогодняя аллергия

Каждый раз за неделю до Нового года у меня начиналась хандра. Я никогда не любила эту праздничную суету, от которой все поголовно сходили с ума. От одного только вида елок, мишуры, шариков и мерцающих всеми цветами радуги гирлянд, меня начинало поколачивать так, что желание сбежать на край земли возникало самым первым по утрам, усиливалось в течении дня и становилось таким сильным, что к тридцать первому числу я уже всерьез начинала искать билеты туда, где не празднуют очередную смену цифр в календаре. И у меня были на это свои причины. Первая – люди. Их становилось слишком много. Абсолютно везде: на улице, в магазинах, в метро… Все они весело улыбались, считая необходимым протиснуться почти вплотную, едва не наступая на ноги, обернуться и произнести: « Извините! С наступающим!!!» И нестись дальше со своими пакетами и свертками. Как будто мне было дело до их извинений. В любой другой день я старалась выбрать такое время, когда в супермаркете будет как можно меньше посетителей, но перед праздниками это превращалось в невозможный квест… Кажется, даже если бы я заявилась туда глухой ночью, то обязательно найдется несколько десятков, а то и сотен человек, кто будет там шарахаться между рядами с полными тележками продуктов. Вторая – мандарины. И как бы странно это не звучало, но я любила их до безумия и ненавидела ничуть не меньше. От запаха мандаринов у меня начинало сосать под ложечкой. И пока одна рука тянулась к связкам этих вкусных оранжевых засранцев, вторая уже начинала искать в недрах сумки упаковку с «Супрастином». Такая вот несправедливость – аллергия на то, что очень хочется. Больше всего на свете. А в канун Нового года устоять становилось практически невозможно. Пара съеденных долек и пальцы через полчаса начинают напоминать сардельки, если тут же не проглотить пригоршню таблеток… То еще счастье. Ну и третье – тридцать первого декабря меня бросил парень. Пусть уже прошло четыре года, и все это было еще в институте, но каждый год в счастливых лицах прохожих я видела улыбку того единственного и слышала: « Луковая, короче… я тут подумал… в общем, не звони мне больше. Ок? Не кисни только. Давай, с Наступающим тебя.» Дело было даже не в том, что меня бросили, а в том, что мою фамилию подло исковеркали, делая ударение на первый слог. Добивая окончательно и с особым садизмом.