Эльзасский пирог весёлой мадам де Ламбаль
2 августа 2018 г.
Скорый поезд, словно синяя лента, плавно скользил по зелёным холмам Эльзаса, открывая захватывающий дух виды на бескрайние виноградники. Мой сосед, тонкий высокий француз лет семидесяти, прищурившись, внимательно вглядывался в окно.
По выражению лица угадывалось, что он возвращается домой: так легко и непринуждённо держатся люди только в родной стороне.
Я, напротив, ревностно ловила каждую липу, каждый куст, ускользавшие от меня в бешеном ритме рвущегося вперёд поезда. Мне тоже хотелось расслабиться и быть своей в этом невероятном мире спокойных людей и лёгкого вина, высоких шпилей церквей и тянущихся к небу замков, рдеющих на фоне лесов фасадами из вогезского песчаника.
На вокзале Кольмара меня встретил сын мадам де Ламбаль, который всю дорогу пытался расшевелить меня весёлыми историями, над которыми сам заливисто хохотал, не принимая во внимание мои скудные знания французского. Он лихо управлялся с крохотным Пежо канареечного цвета, в котором едва уместился мой чемодан, и, наконец, резко дав по тормозам, остановился у очаровательного домика, напоминавшего внешним видом тот, что я собирала на Рождество из пряников и глазури.
Мадам де Ламбаль была женщина видная и громкоголосая. Вслед за ней тянулся шлейф лавандовых духов и мужчин со всей округи (второе я заметила позже). Мы давно вели с ней премилую переписку, и, узнав о моей любви к кухне, она настоятельно предложила погостить у неё. Скажу честно, об этом я не пожалела ни тогда, ни позже. Каждое утро мы отправлялись на крытый рынок за свежими продуктами, а после на её сказочной кухне делились секретами блюд, известных каждой из нас не понаслышке.
Она ужасно веселилась, когда узнавала от меня, на какой тёрке трут картофель для белорусских драников, громко хлопала в ладоши при словах «холодник на кефире» и многократно пыталась их повторить, покатываясь со смеху. В эти минуты я понимала, в кого пошёл её сын, общавшийся исключительно на языке шуток и анекдотов. После таких посиделок мадам угощала меня своим фирменным пирогом, от которого у нас обеих томно закрывались глаза, и в такой неге мы пребывали до тех пор, пока месье де Ламбаль имел терпение тактично не заглядывать на кухню, и лишь изредка покашливал в гостиной, давая понять, что ужин не за горами.
