За завтраком Питер сказал: – Я видел девочку в нашем пруду.
Мистер и миссис Палмер обменялись вопросительными взглядами, Ларри – старший брат двенадцатилетнего Питера – отвлекся от чтения утренней газеты. Только Агата пожала плечами и продолжила возить ложку по остывшей овсянке в своей тарелке.
Питер поерзал на стуле и добавил:
– Я правду говорю. Сам видел. Она одетая купалась. В белом платье.
– Прислуга совсем обнаглела, – подражая материнскому тону, заявила Агата. – Сейчас в наш пруд полезли, а что завтра устроят? Не пора ли с этим разобраться?
Агате было пятнадцать, и она считала себя взрослой и очень умной. Постоянно влезала со своим мнением, во всем подражала маме и мечтала стать светской львицей. Только Питер считал, что выглядит она при этом ужасно нелепо. Правда, еще нелепее сестра смотрелась, когда накручивала себе белокурые локоны маминой плойкой: после завивки они торчали в разные стороны и прическа Агаты вызывала больше сочувствие, чем восхищение.
Ларри пошелестел газетой, сворачивая ее, и обратился к Агате елейнейшим голосом:
– Сестрица, милочка, тебе не о чем беспокоиться! Твоя невероятная красота надежно скрыта под слоем прыщей, фигура настолько идеальна, что при ветре ты гремишь костями, а больше с тебя взять…
– Ларри! – гневно воскликнула миссис Палмер. – Прекрати издеваться над сестрой!
– Ага, – широко ухмыльнулся старший брат и отхлебнул чай из стакана в узорчатом подстаканнике. – Уже прекратил.
Питер представил себе, как с моря налетает сильный ветер, надувает Агате подол платья, и она громыхает, как банка с сухим горохом. Воображение нарисовало мальчишке настолько яркую картинку, что он не смог удержаться от смеха.
– Все братья в мире – противные! – горестно возопила Агата. – Грубые, бессердечные, тупые…
– Вонючие, – продолжил Ларри невозмутимым тоном, бесшумно размешивая сахар в чае ложкой, – черствые, приземленные, убогие, гнусные, подлые, ехидные, пошлые, агрессивные, коварные, наглые, жадные…
– Ларри, – с укоризной обратился к сыну Леонард Палмер, – тебе сколько лет?
– Достаточно, чтобы его забрали в армию! – выпалила Агата. – Папа! Почему ты его не отдашь на службу? На войне такие здоровые кретины нужны!
– Нет уж, – возразил Ларри. – Сперва тебя в пансионат для дистрофиков.
