Глава 1
— Да что б тебя! — вынырнув из сатори я с трудом удержался,
чтобы не запустить в стену тонкую кремниевую пластинку, что держал
в руке. — Проклятье!
Идея воссоздать квантовый компьютер будущего возникла у меня
случайно, когда я тренировался в использовании новых возможностей.
Как и в моём прошлом мире работы в этом направлении уже велись, но,
как и там успеха пока не было. Насколько я помнил, более-менее
рабочие образцы появились только к тридцатому году, а полноценная
серия пошла ещё позже, года через три. И из памяти мне даже удалось
выудить довольно точное устройство базовой модели на сто пятьдесят
кубитов, вот только воссоздать его здесь и сейчас было решительно
невозможно.
И дело даже не в том, что пока не имелось технологий для
создания идеально чистого кремния. Они уже были, пусть и не такого
уровня, но за каких-то две недели мне удалось отработать методику
воздействия на атомарном уровне, добиваясь нужных кондиций, но вот
на следующем шаге я застрял. Ядро атома сурьмы, на базе которой и
был создан процессор отказывалось ложиться на определённое ему
место, хоть в целом поддавалось воздействию. И я понимал, что это
именно мне не хватало навыков тонких манипуляций на молекулярном
уровне, но всё равно было неприятно, когда процесс срывался в самом
финале.
На самом деле это было совершенно нормально. Любая, самая
простейшая технология требует обкатки, так что психовал я чисто
чтобы скинуть эмоции, накопившиеся пока, я находился в сатори.
Невозможно постоянно быть ледяной глыбой с нервами — стальными
канатами. Так и до сумасшествия недалеко. И вот такая короткая
эмоциональная разрядка помогала сбросить напряжение, настроившись
на дальнейшую работу. Правда, на сегодня я закончил, так что
аккуратно уложил кремниевую пластинку в бокс и поднялся на
ноги.
— Закончили, Семён Павлович? — меня встретил лично
завлабораторией Иван Андреевич Марченко, профессор и учёный муж
многих талантов. — Домой? Не надумал к нам поступать?
Поначалу мы не поладили. Профессор уж точно не был рад, что в
его лабораторию пустили какого-то левого школяра с крайне размытой
формулировкой, мол пусть он там покопается, может что получится
полезное, и очень высоким уровнем допуска. Понятное дело встретили
меня, мягко говоря, неласково. И лишь когда я сумел доказать свою
полезность, принеся в клюве идею использования сурьмы и очистив
кремний от лишних изотопов Иван Андреевич смилостивился. Правда
свои разработки я проводил параллельно, больше обучаясь работать со
сверхмалыми воздействиями, но пользу получали все. Я предоставлял
лаборатории материалы для их исследований, а они мне — помещение и
приборы для контроля воздействий. И никто никому не мешал.
