Корректор Александра Приданникова
Дизайнер обложки Мария Бангерт
© Марат Байпаков, 2019
© Мария Бангерт, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-0050-7179-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жертвам революций посвящается
…а я, ничто не утаив, скажу тебе:
К восходу ярких звёзд и солнца
И в глубь земли пойду я…
Чтоб обладать богинею всесильной – Тиранией…
Еврипид. Финикиянки. 503—506 гг. до н. э.
Сицилия. Сиракузы. 450 г. до н. э.
– Боги свидетели, не мы первыми взялись за войну, но мы первыми её закончим! – Седой старик в порванной тонкой шерстяной белой тунике стоял, горестно сгорбившись, у ограды загона. В белую взлохмаченную голову впился пожухлый лавровый венок. Слёзы медленно и упрямо катились из подслеповатых красных воспалённых глаз, оставляя следы на грязном лице.
– Выпускайте быков! – громко скомандовал старик, и рослый гоплит1 в сверкающем золотом бронзовом шлеме открыл со скрипом кривые ворота загона. Раскрыв ворота, воин с удовлетворением развёл в стороны руки. В правой окровавленное дори2. Кираса с частыми вмятинами покрыта красно-чёрной грязью.
Подгоняя неистовыми криками и щедрыми ударами кнутов, толпа погнала разномастных быков в загон. Там, по колени в раскисшей грязи, стояли связанные испуганные дети. Жались друг к другу и плакали. Младшие из них пытались спрятаться за тоненькие спины старших друзей. Их, наверное, было около двадцати. Быки, толкаясь грязными боками, грозно распевая рёв, рекой ворвались в загон. Детские крики потонули в ревущем топоте стада и ликующих воплях толпы. Вскоре в загоне не стало видно ничего, кроме чёрных, кремовых, белых спин быков. Кровь, пенясь, быстро окрасила серую раскисшую землю. Быки в бешенстве терзали детскую плоть, раскидывая тела в стороны большими, багровыми от юной крови рогами, втаптывали хрустящие кости в землю. Серые, с кровью, малолетние тени неподвижно лежали под копытами стада. Вечно голодные вороны начали слетаться к загону. Завязалось пиршество падальщиков.
Толпа во главе с оборванным стариком бросилась прочь от крепкой изгороди к высоким столбам позади загона. Ликующие, злобные, лютые от ненависти глаза окружили пятерых связанных по рукам и ногам некогда всесильных вожаков бунта худых. Молча, ненасытно толпа ловит стоны и рыдания и пожирает с упоением зрелище горя униженных крепких мужчин, бессильных защитить детей. Подавшись вперёд к столбам, толпа расступилась. К пленникам, сильно сгорбившись, подошёл белый старец. Он медленно дрожащим кривым посохом поднял голову загорелого пленника и торжествующим взглядом обвёл толпу.
