Всем девочкам, девушкам и женщинам,
которых я любил; но особенно тем,
которые любили и любят меня –
с грустью, нежностью и благодарностью.
Любить… но кого же?..
М. Ю. Лермонтов
«Донжуанский список Пушкина» – это, конечно, смешно…
Но вдруг с возрастом и самого потянуло составить, так сказать, реестр любовных побед – проинспектировать, проревизировать, обозреть, детально вспомнить и проанализировать все свои романы-увлечения, поностальгировать всласть, подвести своеобразный (надеюсь – ещё только предварительный!) итог своей любовно-сексуальной жизни. А что, Пушкину можно, а нам, простым смертным, низ-з-зя?!
И сделать это потянуло не только из праздного любопытства, тщеславной дури или патологической тяги к мазохизму (страданий-то – и нешуточных – увы, хватало!): нет, захотелось и самому понять, и Небесам, что ли, попробовать объяснить – почему каждый роман (или почти каждый) непременно заканчивался, обрывался, умирал, оставляя зачастую рубцы на сердце и стонущую, не затихающую с годами боль в душе? Впрочем, про «рубцы» и «боль» – это, может быть, всего только романтические сопли и литературное кокетство: ведь ясно же как Божий день, что не оборвись, пусть и болезненно-катастрофично, предыдущий роман – не начался, не завязался бы новый. Не уйди из моей жизни-судьбы очередная Наташа, не вошла бы в неё очередная Лена – ещё более красивая, желанная и неповторимая…
Своеобразным толчком к замыслу данного романа о романах послужил и реальный случай. Дело в том, что я несколько неожиданно даже для самого себя попробовал-таки на вкус проститутку. В своём предыдущем романе «Люпофь» я от имени главного героя, моего ровесника, весьма хвастливо рассуждал, что, мол, вот уже шестой десяток разменял, а «ни разу в жизни не пробовал проститутку, никогда не платил денег женщине за трах-тибидох». А тут обстоятельства так сложились-подыгрались, да и мысль разумная всё же посетила кичливую голову: чем гордиться-то, «пысатэл» хренов? Жизнь, дорогой мой, надо познавать во всей её полноте. Считаешь себя прозаиком-реалистом, а о таком обширном пласте жизни-бытия, как сфера платных секс-услуг, представление имеешь только по книжкам да киношкам.
И тут, повторяю, как специально, жизнь сама подтолкнула к разврату (ну а как ещё всё это назвать-обозначить?): поехал в отпуск к морю, в Крым, в Севастополь один-одинёшенек – ни жены с собой, ни любовницы (кто ж в Тулу со своим самоваром-то?!). Оно бы и ладно, на югах вполне и солнца с морем для развлечения хватает, но в этом году погода крымская учудила: дня на три южная синева небес затянулась непроницаемым асбестом мрачных туч. Вот и затосковали душа и тело, вот и пришла в голову крамольная мысль при просматривании местной рекламной газетки: а не законтачить ли мне с какой-нибудь гетерой-надомницей, объявления которых густо лепились на газетной полосе?
