25 сентября 2026 года, в полутора милях от административной границы Бостона
– Это форменное свинство, доложу я вам. – раздался в динамиках внутренней связи недовольный голос Гюнтера. Обычно глубокий, богатый обертонами, баритон старшего сержанта сейчас приобрел неприятные скрежещущие нотки. – Идея вынуждать нас тащиться лишних три мили для того чтоб сэкономить двести галлонов топлива, могла прийти в голову только клиническому идиоту, – не унимался он, заставив Тима страдальчески поморщится. – Это ржавое ведро с болтами вполне могло высадить нас у самого Купола!
– Но сэр, это приказ самого Коммодора, – робко возразил Мири. Он был штатским, к тому же, всего две недели как прикомандирован к отряду «Кобра», и потому не успел выработать иммунитет к постоянному нытью Гюнтера.
В наушниках раздалось презрительное фырканье. Тим тяжело вздохнул, приготовившись услышать очередной поток жалоб, но старший сержант не стал развивать тему. То ли подействовало упоминание имени Коммодора, то ли он посчитал ниже собственного достоинства отвечать штатскому червю, не знавшему даже, за какой конец нормальные люди винтовку носят.
Старый, потрепанный жизнью транспортник «Сикорски» был единственным вертолетом, соглашавшимся хоть как-то держаться в воздухе. И рисковать им, подлетая вплотную к силовому полю Купола, Коммодор не собирался. К тому же парень, который сбежал несколько дней назад из рядов «Вселенской Церкви Обновленной Земли» и сразу же попался в руки патруля анклава, успел проболтаться, что фанатики недавно притащили на базу китайский HQ-91. Из четырех пусковых труб уцелела одна, да и навряд ли кто-то из сектантов умел пользоваться столь сложной техникой, но не учитывать эту вероятность было бы полнейшей глупостью. Тим почти слышит, как воют системы предупреждения транспортника, хлопают, отстреливаясь, тепловые ловушки. Неуклюжий «Сикорски» кренится на бок в отчаянной попытке избежать попадания, а потом все растворяется в ослепительно белой вспышке взрыва.
Тряхнув головой, Тим отогнал видение катастрофы. Несколько раз глубоко вдохнул, медленно выпуская воздух. Скосив глаза, увидел как извилистая линия сердечного монитора, бегущая по нижнему краю голографического экрана, меняет цвет с ярко-оранжевого на насыщенный зеленый. Порядок.
