— Тебе, я смотрю, весело, Мишенька? — катнул желваками
мужчина, расположившийся в кресле, по ту сторону письменного
стола.
Мой отец.
Сюр какой-то.
Как вообще можно одновременно понимать, что ты его сын,
помнить себя маленьким у него на коленях, и в то же самое время
знать — на самом деле я совсем другой человек?
Не Михаил Шувалов, наследник княжеского рода Шуваловых, а
майор полиции Андрей Дроздов. Калейдоскоп двух разных личностей с
хрустом проворачивался перед глазами, накладываясь на так и не
отпустившее похмелье и чёрт ещё знает на что, явно не добавляя мне
христианского смирения.
— Чего молчишь? — в голосе князя Шувалова послышались
раскаты далёкого грома.
Все, кто хоть немного были знакомы с этой властной
влиятельной личностью, уверенно могли утверждать, что этот тон не
предвещал ничего хорошего. Вот и мне, как его сыну и главному
наследнику, было понятно: Светлейший князь пребывает в состоянии
крайней степени бешенства. Дальше – только карательные
санкции.
Князь!
Просто охренеть! Настоящий, мать его, князь!
Эта мысль показалась настолько смешной, что я не смог
полностью отконтролировать лицевые мышцы. В результате уголки губ
предательски дрогнули.
— А ну, прекрати скалиться, паршивец! — удар княжеской
ладони по столу сам по себе был тяжёл, так ещё и сопровождался
небольшим выплеском силы.
Магии, да.
Он ведь не просто светлейший князь и опора императорского
трона. Князь Шувалов ещё и Гранд. Грандмастер, если
полностью— это ранг такой в здешней
системе. Человек,способный одним только
словом разорвать человеку внутренние органы в клочья. Это не
метафора, если что.
Часть меня считала эту информацию такой же естественной,
как и дышать, другая же скептически скривилась, типа: «Воу,
Гэндальф Серый, ты ли это?».
Но покачнувшиеся тяжёлые портьеры, которые зацепило
потоком энергии— князья Шуваловы филигранно работали
с воздухом, заставили воспринимать происходящее
всерьёз.
— Мне просто хреново, — сообщил я. — Это
нервное…
Не то чтобы я хотел перед ним оправдываться, но — чистая
правда же!
Ночной загул Михаила Шувалова закончился не просто пьяным
сном, а передозом.
И он умер.
Стоящий сейчас перед его отцом человек, им уже не был. В
теле Миши теперь находился я. И если кто-то думает, что легко не
нервничать, стоя напротив человека, способного, как я знал из
памяти реципиента, движением ладони вскрыть человеческую грудную
клетку
