Изгнанник. "Афродит-VIII"

Моему красавцу «Призрачному Соколу» уже, конечно, было не привыкать, когда по нему ведут прицельную стрельбу. Но я — совсем другое дело: каждый раз прихожу в ярость, даже если кто-то из преследователей просто косо посмотрит на мой корвет. Мы с ним уже столько лет бороздим космос, что я и не вспомню, когда подался в контрабандисты.

А на этот раз всё куда серьёзнее — и тому виной груз. Иначе за мной сейчас не гнался бы имперский дозорный крейсер. Его ионные лучи методично пытаются пробить щиты нашей системы, и надо признать — довольно успешно.

— Щиты уже на шести процентах! — взвизгнула вдруг ИИ-штурман Пандора своим хрипловатым, словно прокуренным голосом. Да уж, я когда-то сам прописал ей в матрицу такой голос, чтобы не влюбиться ненароком — долгие путешествия по космосу с одним ИИ могут и не к такому привести. — Ещё парочка атак — и нас разжуют и выплюнут, капитан! — А она довольно верно подметила наше положение, хотя я, может быть, и по-другому высказался бы на её месте.

— Понял тебя, зайка! Иного выбора нет, пора убираться отсюда, — я всегда уходил красиво, и тот раз — не исключение. — Пандорушка, готовь «Червоточину»! — отдал наконец команду.

«Червоточина» — наше спасение на все времена, пожалуй. И в каком-то смысле я собрал это скачковое устройство из говна и палок. Хотя если быть более точным — из военного мусора и пары артефактов, добытых с заброшенной станции «Гемини-6». Можно, конечно, было купить лицензионную версию, но у таких, как я, не бывает официальных разрешений на подобные игрушки. Зато умная голова и прямые руки творят чудеса — не так ли?

И пока моя ИИ-штурман готовит устройство к активации, я заглянул в грузовой отсек — главное, чтобы товар не пострадал. Так-так, что тут у нас... Двадцать штук наноскелетов, закодированных на генетический ключ одного богатого семейства, — в полном порядке. Ящик с ловцом пси-коммуникаций тоже цел — крепко я его зафиксировал, ничего не скажешь, все толчки словно прошли мимо.

Ну и какой-то хрустальный цилиндр с плещущейся тёмной материей внутри тоже, благо, держится на месте. О нём я вообще толком ничего не знаю. Мне его через десятые руки контора «Красные кости» передала с пометкой: «Не трясти, не ронять, иначе...» А вот дальше как-то неразборчиво — надпись стёрлась.

Но я и не хочу, пожалуй, ничего о нём знать — моё дело забирать и доставлять куда нужно целым и невредимым. Главное, что за него заплатили по тройному тарифу. А молчание — золото. Это правило я усвоил ещё в первый день работы контрабандистом.