Флегморий - Морок

Всеволод встряхнул головой, сбрасывая с сознания остатки дремоты. Воздух был густым, пропитанным чем-то неестественным — резким, едким, отдающим гнилью. Костёр потрескивал, выстреливая искрами в разные стороны, но его свет уже не грел, а лишь подчёркивал мрак, сгущавшийся между деревьями.

Дружинник тяжело вздохнул и медленно поднялся вместе с мечом. Лезвие, усеянное мелкими зазубринами от бесчисленных схваток, тускло блеснуло в отсвете пламени и в ушах воина тут же зазвенели предсмертные крики товарищей. Перед глазами заплясали силуэты тех тварей — не псов и не птиц, а чего-то такого, что явно исторглось из самых тёмных кошмаров. Частично пернатые, с широкими шеями и невероятно острыми клыками, с лёгкостью рвущими плоть. Монстры убили всех его соратников в этом проклятом лесу.

И всё же... Княжеская воля — есть закон. Олег Инакомыслящий приказал вернуть свою дочь Прекрасу, и она будет возвращена. Даже если ради этого придётся вырвать её из грязных лап самого Радима Чёрноязыкого.

Имя колдуна моментально обожгло память. Всеволод сплюнул, ощущая на языке привкус желчи. Радим — не просто какой-то там фокусник, как говорят некоторые несведущие. Он — настоящий мрак, скользящий между мирами и шепчущий слова, что сводят с ума целые селения. Его чары искусно вплетаются в разум и мало кто, услышав этот голос, сохранял рассудок.

Дружинник потёр переносицу, мельком посмотрел на костёр и зашагал прочь, оставляя за спиной увядающее пламя.

Впереди, за частоколом мёртвых деревьев, чернели башни. Крепость Чёрноязыкого. Там, за каменными стенами, в одном из тёмных помещений, где воздух пропитан страхом и безнадёгой, ждала Прекраса.

Внезапно раздался вой. Протяжный, леденящий, разрывающий ночь. Не волчий и не человеческий. Принадлежащий чему-то голодному. Оно явно учуяло Всеволода и взвыло повторно, но уже ближе. Пара ворон, до этого мерно клевавшая чьи-то останки неподалёку, резко взметнулась ввысь.

Дружинник крепко стиснул рукоять меча и приготовился.

Две твари рванулись к нему стремительно, как чёрные молнии, рассекая пространство когтистыми лапами. Их широкие шеи захрустели на сгибах, глаза-бусинки сверкнули пугающим блеском, а пасти с острыми клыками распахнулись в жажде свежей плоти. Всеволод не дрогнул. Клинок мгновенно занёсся вверх, встречая первую атаку.