Дем Михайлов.
ПереКРЕСТок одиночества
2.
Пролог.
- Мой-то побойчее твоего будет! – в голосе стоящей по ту
сторону невысокого забора старухи звучало неприкрытое удовольствие
– Давече играют мой да твой у нас во дворе в мяч. Мой-то большой,
крупный! Бух! Бух! По мячу раз за разом. Мячом о сарай как из
пушки! Вот уж выкормила я так выкормила. Гордость берет. А твой
сидит и смотрит, сидит и смотрит. Как птенчик квелый. За всю игру
всего раз и ударил. И снова сел. И ведь еще и молчун! Мой-то внучек
куда уж говорливей! С утра до вечера поет! Ты б своему попеняла –
негоже таким тихим быть. Мой-то мужиком растет. А твой… - поняв,
что слишком уж наговорила, старушка мелко перекрестилась – Прости
Господи… ты уж не переживай. И твой вытянется да заговорит. Мож и
побойчее станет… Я уж как могла пыталась твоего вразумить. Да
только он слушать вроде слушает, а сам мимо смотрит…
Замолкнув, старушка решила перевести дух, выжидательно
уставилась на бабушку. А та, медленно разогнув спину, оперлась о
выглаженную ладонями рукоять тяпки и, глянув сначала на меня –
сидящего с карандашом над дубовым поленом – а затем на явившуюся
хаятельницу, наконец-то заговорила:
- Видела я вчера ту игру. Видела.
- Вот и я говорю! Мой по мячу бух! Бух! А твой сиднем сидит…
и смотрит все исподлобья – будто завидует чему. А мой в чем
виноват? В том что родная бабушка души в нем не чает и каждый день
пирогами да молоком потчует?
Словно и не услышав, бабушка продолжила тихо и неспешно
говорить:
- Да только они ведь не в футбол играли, Матвеевна. Они
мячом в городки играли. Сбивали стоящие у сарая
чурки.
- Ну! Мой-то…
- Твой-то бьет и бьет – в голосе бабушки добавилось
жесткости, и говорливая старушка осеклась – Бьет и бьет. Да все
мимо. Мой же посидел, посмотрел. Потом встал, примерился и по мячу
ногой вдарил. С одного раза все чурки и повалил. Так чего ж ему и
дальше все бить и бить о стену? Пустой же говорливости касательно –
а к чему нам такое горе? Молчаливый да приметливый, сил впустую не
тратящий – как по мне вот будущий мужик. Ты Матвеевна меня знаешь.
Поперед внука моего хаять не смей. И учить ничему не смей – а то
наведаюсь к тебе в дом с этой тяпкой и подлечу тебе
спину.
- Да ты чего разъярилась… ты остынь…
- Ты трех сынов вырастила. И все тебя бросили. Дочка…
разжиревшая корова, что два раза в год приезжает – весной внука
оставить, а в конце лета забрать. Еще и деньги у тебя клянчит. Ну
как? Довольна выводком цыплят родных? Хорошей воспитательницей им
была? И видно не хватило тебе, клуша… внуков так же растишь! Но то
дело не мое. Моего не тронь! Слышала?!
