Женя протянула Айгуль ярко-желтый листочек с липким слоем:
- Приклейте себе на лоб.
Верхняя губа Айгуль дрогнула, выражая брезгливость, но бумажку
она взяла. Рядом копошился Руслан, ее семилетний сын, который
монотонно колотил по толстому пушистому ковру пластиковой крышкой
от банки. У Руслана был диагностирован аутизм в тяжелой степени – к
своим годам мальчик не говорил, и все способы его взаимодействия с
родителями сводились к оглушающим отрывистым воплям. Муж Айгуль
ждал жену в коридоре и никогда на занятия с коррекционным педагогом
не ходил, хотя Женя настаивала, что на терапии должны
присутствовать и мать, и отец.
Айгуль беспокоила ее. Она все чаще начала пропускать встречи, на
занятиях смотрела куда-то в сторону безучастным взглядом, сдвинув
прекрасные соболиные брови. Она была очень красива: твердо
очерченные чистые линии молодого лица; глубокие карие глаза,
казавшиеся особенно темными из-за густых ресниц; сочные полные
губы. Женя невольно задавалась вопросом, как Айгуль сошлась со
своим мужем – пожилым невысоким мужиком с резкими глубокими
морщинами около рта и злым недовольным взглядом.
Айгуль приклеила бумажку себе на лоб и взяла сына на руки,
стремясь поймать его взгляд, направленный к яркому пятну. Это была
часть терапии, таким образом они пытались наладить контакт между
мальчиком и матерью и научить его не бояться объятий и
прикосновений. Руслан сразу же начал дергаться и тянуться к своей
крышке, которую выронил, и завыл на одной ноте привычным ослиным
воплем. Айгуль дернулась, и Женя быстро сказала:
- Ничего страшного. Попробуйте привлечь его внимание к
бумажке.
Но девушка не особо бережно ссадила сына обратно на ковер, где
он тут же затих, вновь схватив пластиковую крышку.
- Я больше не могу. Я так не могу, – придушенным шепотом
произнесла она. – Ему же все равно! Хоть с бумажкой, хоть без! Я от
кошки своей любви получаю больше, чем от этого…
Она махнула рукой в сторону ребенку и истерично разрыдалась.
- Я больше не могууууу! – в голос закричала она. – Это же не
ребенок, это…это…
В кабинет заглянул муж Айгуль, пуча перепуганные глаза.
- Послушайте… – начала Женя. – Вам тяжело, я понимаю…
- Ничерта ты не понимаешь, ничерта! Зачем все это? Зачем его
чему-то учить, зачем вы это все устроили?! Они дебил, дебил, и
новые мозги ему никто не сделает! Он никогда не будет
разговаривать, не будет никого любить, даже если я его привяжу к
себе веревками! Да тут человеческого нет ничего!
