*** Элиза
Храм разрушен.
Воздух пропитан гнетущим запахом смерти. Он пробирается в лёгкие
и оставляет во рту привкус металла и пепла.
Пустынные залы завалены окоченевшими телами. Ветер гуляет под
сводами высокого потолка. Из разбитых окон уже налетел снег и скрыл
под белым полотном посиневшие мёртвые лица.
Мне не нужно смотреть, чтобы знать: среди этих груд — изломанное
тело моей соседки. Её улыбка, полная надежд, теперь погасла. Где-то
рядом лежит её возлюбленный. Он дрался до конца, но погиб, как и
все.
Если оглянуться, можно встретиться взглядом со стеклянными
глазами старшей смотрительницы храма. Больше она ни на кого не
крикнет, не ударит хворостиной. Но, как бы жестока она ни была, я
никогда не желала ей смерти.
Там — среди мёртвых, — солдаты, что защищали обитель от ледяных
монстров. А ещё — пациенты, которые так и не успели залечить раны.
Я осматриваюсь дальше и вижу много-много мёртвых лиц. Их имена
крутятся на языке.
Над головой раздаётся грубый мужской смех.
Скаля звериные зубы, вражеские солдаты тащат меня по холодному
полу и обсуждают, как вечером будут праздновать победу, сколько
запасов провизии нашлось на складах обители и как много бочек с
вином они намерены сегодня опустошить.
На меня они обращают не больше внимания, чем на снег под
ногами.
Им плевать, что мои колени разбиты в кровь, что зелёная мантия
младшей служительницы порвана, а со ступней давно свалились
туфли.
А ещё — они совсем не замечают странностей.
Например, того, что хотя слабой молодой служительнице полагается
кричать от страха — я молчу и не сопротивляюсь. Вместо этого сдуваю
с глаз золотистые локоны и устало вздыхаю, с некоторой скукой
поглядывая кругом. Мое сердце стучит так спокойно, словно меня мало
волнует происходящий кошмар.
…так и есть.
Ведь всё это случалось со мной уже сотни раз.
И уж на сто первый я привыкла: больше не кричу, не рвусь и не
умоляю пощадить. И даже мёртвые тела теперь не вызывают тошноты.
Окружающая разруха для меня не более, чем декорации на сцене
уличного театра. Повиснув на руках солдат, я просто жду, когда всё
закончится. Тогда я смогу спокойно проспать остаток ночи без
дурацких кровавых видений.
Но эти бездновы сны приходят каждую ночь!
Стоит положить голову на подушку и погрузиться в сон как я
попадаю сюда — в разрушенную обитель. В руки неотесанной солдатни,
что тащит меня по коридору, продуваемому всеми ветрами. Вот и
сейчас сквозняк холодом кусает шею.
