Глава 1 О тяжких больничных
буднях
Был такой знаменитый человек Лев Николаевич Толстой. Он
относился не к низшим слоям населения, но все равно ел землю и раз
в неделю уходил из своего поместья в деревню к крестьянам.
О тяжкой судьбе русской классики и школьников, вынужденных
её читать
Наум Егорович смотрел в окно. В общем-то, больше заняться было
нечем. Правда, время от времени он подскакивал и начинал
расхаживать по палате. Хотя, конечно, места в ней было не так,
чтобы много. Она в принципе для хождения предназначена не была, но,
во-первых, просто сидеть надоело и очень быстро. А во-вторых,
поблескивающий красный огонёк под потолком намекал, что без
присмотра их с товарищем по несчастью не оставили.
Хотя, конечно, странно.
Очень странно.
Так долго готовить операцию. Тщательно доводить Крапивина. Это ж
дело не одного дня. Это ж надо и технику в квартире поставить, и
оператора посадить, чтоб морально давил, лекарства подобрать. А
главное, к сестрице Крапивина подход найти, подтолкнуть её к
сотрудничеству. То, что она братца недолюбливала, это одно. А вот
что на участие подписалась – совсем, совсем другое… в общем, сложно
всё.
Замороченно.
И когда дело дошло до нужной точки, оказалось, что электричество
обрубили.
Нет, оно, конечно, случаются и не такие форс-мажоры, но
всё-таки, всё-таки… и в итоге важного человека, которого
по-хорошему изолировать бы до постановки диагноза, пихают в
какую-то конуру.
Даже не одиночную.
Вот не вязалось тут одно с другим.
Категорически.
В окно Наум Егорович выглянул для порядку, увидев лохматый куст,
кусок газона и дорожки. Куст был тёмным, да и на улице уже
смеркалось.
Хоть бы покормили, право слово.
И откликаясь на его мысли, дверь открылась.
- Доброго вечера, Николай Леопольдович, - радостно воскликнул
уже знакомый доктор. – Соскучились?
- Вы удерживаете меня силой! – Наум Егорович насупился и руки на
груди скрестил. – Вы обязаны меня отпустить!
- Ну что вы. Мы не удерживаем. Мы вас оберегаем от невзгод
мира.
Ага, и решетки на окнах стоят для пущей надёжности, чтоб
невзгоды точно в палату не просочились. А на двери ни замка, ни
даже ручки. Так что открывается эта дверь исключительно снаружи. Но
полотно, в отличие от тех, из первого корпуса, простое. Наум
Егорович даже прикинул, что при необходимости высадит его.
