1. ПРОЛОГ
Селестин разлил по бокалам вино, один протянул мне. Ничего не говоря, он стоял рядом и смотрел на меня.
— Кирьяна, я хочу сделать тебе выгодное предложение. Хочу стать твоим покровителем, хочу, чтобы ты стала моей.
Хорошо, что я сидела за столом, а то бы рухнула на пол, услышав его предложение. От удивления, кажется, у меня отпала челюсть и глаза вылезли из орбит. Сказать, что я была шокирована, это ничего не сказать.
— Простите… что? — изумленно прошептала я, отказываясь верить в услышанное.
— Я понимаю, это для тебя неожиданно. — Селестин потянул руку и коснулся моей щеки. — Сегодня я понял, что не желаю носиться по городу и искать тебя.
Лорд поставил бокал и оперся рукой об спинку моего стула. Я сидела и боялась вздохнуть, видела, как в сапфировых глазах разгорается пламя страсти.
— Кирьяна, я постоянно думаю о тебе. Ты моё наваждение, — хрипло прошептал Селестин и провёл пальцем по моим губам. — Мне везде мерещится твой образ.
Синие глаза Селестина манили, околдовывали, лишали воли. Меня бросало в жар, а по телу пробегала дрожь. Дыхание участилось. И когда лорд наклонился и нежно поцеловал уголок моих губ, я не сопротивлялась.
— Ты мне снишься… Не знал, что можно настолько желать женщину.
Его мягкие губы ласково касались моих, а у меня перехватывало дыхание. И мне бы оттолкнуть лорда. Врезать пощёчину. Заявить, что я не такая. Но я не могла.
Целоваться, и смотреть друг другу в глаза было очень волнительно. И я сама потянулась за поцелуем. Селестин провел языком по моим губам, приоткрывая их и проникая внутрь. Сердце загрохотало в ушах. Поцелуй углубился. Из легкого он перерос в жаркий, безумный. Кровь забурлила, отключая разум. Селестин прижал меня к себе крепче. Его руки обхватили меня. Понимаю, что хочу его не меньше, чем он желает меня.
Кто из нас первый прервал безумный поцелуй, не знаю. Но оторвались мы друг от друга с неохотой и тяжело дыша.
— Кирьяна, какая же ты страстная…
Селестин смотрел на меня восхищенно. А я плавилась под его жадным взглядом, полным неудержимой страсти. От его хриплого голоса по телу разбегались мурашки. Запах Селестина пьянил, дурманил разум.
— Мне даже жаль, что я не смогу на тебе жениться. Но обещаю признать наших детей наравне с законными наследниками. Ты будешь моей и только моей, и ни в чем не будешь нуждаться.
