Артур Геслер изменился, а вместе с ним изменения ждали и весь
мир.
Планету трясло и лихорадило, перемалывало в фарш, словно
свалившегося прямо в жернова зазевавшегося рабочего. Но её трясло
не только физически, ведь что такое «чёрная дыра» посреди океана на
фоне охватившей весь мир волны недомоганий?
Алексей Второй заседал в окружении множества подчинённых и
терминалов, собирая информацию, поступающую со всех частей Земли. И
чем дальше заходил непонятный процесс, тем хуже всё
становилось.
Сначала под удар попали способные телепаты. После – слабосилки.
Следом пошли псионы с зачатками внезапно раскрывшихся
телепатических способностей. А за ними – те, кто телепатических
способностей не имел вовсе. А окончательно всё рухнуло, когда
аномалия неизвестной природы дотянулась и до обычных людей.
Миллионы, десятки и сотни миллионов на себе прочувствовали, каково
это – когда тебя изучает нечто, находящееся за гранью осознаваемого
человеческим разумом.
Воронка поглощала всё, и в какой-то момент вгрызлась в западное
побережье Африки. Местные правительства все как один вопили, по
всем существующим каналом умоляя соседей по земному шару о помощи,
но мало кто вообще счёл нужным откликнуться: когда неясен финал
разворачивающегося представления, в большой политике становится не
до добродушия и сострадания. Сам Алексей Второй смог поднять лишь
ряд размещённых в Африке локальных гарнизонов, отправив «в помощь»
стратегическим партнёрам, но этим и ограничился.
И даже так, счёт спасённых на одного «лишнего» псиона шёл на
тысячи. Ни техника, ни обычные люди не могли сбежать от
стремительно расширяющейся аномалии, и только сильные одарённые
обладали возможностями хоть как-то перемещаться в опасной зоне.
«Чертовски плохо то, что в том регионе традиционно мало псионов.
Сотни тысяч жизней…». – Хозяин Трона сцепил зубы, глядя на
обновляющуюся в реальном времени карту. К счастью, воронка в
какой-то момент перестала расти ввысь, так что прямо сейчас все,
кто имел такую возможность, готовили «долгоиграющую» воздушную
технику. – «Но что, если Он не остановится? Что, если это тот самый
финал нашей борьбы?..».
С каждым часом вероятность благоприятного исхода таяла, и
Алексей Второй успел четырежды пожалеть о не отданном ещё тогда
приказе об устранении. Снова.
