Они долго стояли под палящим солнцем, поглядывая на горящие циферблаты своих старомодных часов, а тем временем их колеблющиеся тени удлинялись, из-под сетчатых летних шляп струился пот. Когда они обнажили головы, чтобы вытереть морщинистые лбы, оказалось, что их вымокшие насквозь шевелюры такие белые, словно годами не видели света. Один из них пробурчал, что ступни его стали похожи на хлебные лепешки, и добавил, вдохнув горячего воздуха:
– Ты уверен, что это тот самый дом?
Второй старик, по имени Фокс, кивнул в ответ так, будто опасался вспыхнуть от любого резкого движения и возникающего при этом трения.
– Я видел ее три дня кряду. Она появится. Если еще жива, конечно. Погоди, Шоу, ты сам ее увидишь. Боже, какой случай!
– Ну и дела, – сказал Шоу, – если б только люди могли заподозрить в подглядывании нас, двух старых дураков. Ей-богу, мне делается не по себе.
Фокс оперся на свою трость.
– Все разговоры я беру на себя… постой-ка! Вот она! – Он перешел на шепот. – Смотри, выходит из дому.
Страшно громыхнула входная дверь. На верхней, тринадцатой ступеньке крыльца появилась полная женщина и осмотрелась, бросая по сторонам резкие, колкие взгляды. Сунув пухлую руку в сумочку, вытащила несколько скомканных долларовых бумажек, тяжело топая, спустилась по лестнице и решительно двинулась вниз по улице. Сверху из окон смотрели ей вслед жильцы дома, привлеченные обвальным грохотом двери.
– Давай, – шепнул Фокс, – идем к мяснику.
Женщина распахнула дверь и ввалилась в лавку. Старики успели заметить, как мелькнули ее жирно намазанные губы. Брови смахивали на усы, искоса поглядывали вечно подозрительные глаза. Поравнявшись с дверью, они услышали ее визгливый голос:
– Мне нужен кусок мяса поприличнее, ну-ка, посмотрим, что вы там припрятали для себя?
Мясник не проронил ни слова. На нем был захватанный, испачканный кровью фартук. В руках – ничего. Старики вошли вслед за женщиной, делая вид, что любуются нежно-розовым филеем.
– От этой баранины меня тошнит! – кричала она. – Почем эти мозги?
Мясник сухо ответил.
– Ладно, взвесьте мне фунт печени! – велела женщина. – И пальцы свои держите от нее подальше.
Мясник, не спеша, принялся взвешивать.
– Пошевеливайтесь! – набросилась она.
Теперь рук мясника не было видно из-за прилавка.
– Смотри, – прошептал Фокс.
