1. ГЛАВА 1. Как Еленя новость приняла
– Да ты сдурела, Еленька! – лицо воеводы Друтича покраснело от гнева. – Да как ты смеешь перечить, паскудная девка?!
– А вот так и смею!
Еленя обиженно шмыгнула носом и подбоченилась. Отец и дочь были сейчас очень похожи, ну, насколько могут быть похожи обветренный в дальних походах и дюже уважающий вишневую настойку сорокалетний мужчина и миловидная девушка, едва вступившая в пору расцвета женского очарования. Но выражение лица, складки на лбу и изгиб нахмуренных бровей были похожи, тут ничего не попишешь.
– Мало ты ее, батюшка, в детстве баловал, – ехидно заметила мать Елени. – Вот и получи – распишись!
– Ты еще тут под руку гавкаешь! – с досадой бросил воевода и снова сосредоточил суровый взгляд на младшей дочери. – Я сказал: выйдешь, значит – выйдешь!
– Не выйду!
– Выйдешь!
– И не подумаю!
Еленька даже притопнула сапожком. Сапожки были богатые: из красного сафьяна, расшитые самоцветными каменьями, на высоком каблучке – чудо, а не сапожки. Отец привез их из последнего похода, чтобы побаловать свою любимицу. Да и кого ему было еще и баловать-то? Сын был всего один. А кроме него три дочери, три красавицы. Расцвели на ветке три майских цветочка, отцвели, да и налились золотыми яблочками. Только старшие уже укатились на дальнюю сторонушку. И осталась одна Еленька, любимица.
– Выйдешь!
– Не выйду! Так-то вы, батюшка, слово держите? – упрекнула отца Еленя. – Так-то вы свое обещание исполняете? А ведь говорили: не горюй, Еленюшка, найду я тебе молодца по сердцу, красна сокола. Не буду твое девичье сердечко неволить, к замужеству нудить. И что? Где сокол, я вас спрашиваю, а? Вместо него ворона общипанная?
– Молчать!
Лицо воеводы стало напоминать цветом вареную свеклу, так что мать Елени даже испугалась, не постигнет ли ее прямо сейчас вдовья недоля, заохала и запричитала. Воевода оглянулся вокруг недовольно.
– Я тебе дам ворону! Не сметь так о женихе говорить!
– А я говорю – общипанная ворона!
Воевода, не в силах найти контраргумент, грохнул кулаком по столу, да так, что чара с вином подскочила, и из нее выплеснулась на расшитую скатерть добрая косушка вина. Одна из служанок было дернулась, чтобы прибрать на столе да стянуть изгаженную скатерть, но осеклась под взглядом взбешенного хозяина.
– Если я скажу, ты у меня хоть за борова пойдешь!
