История певрвая
Зло с человеческим
лицом
Кар!
Сбившись с шага, я остановился, озираясь по сторонам.
Проселочная грунтовая дорога размокла после недели проливных дождей
до такого состояния, что передвигаться по ней можно было
исключительно пешком, да и то лишь по обочине, зорко отслеживая,
чтобы не вступить в жидкую лужу. Ну как лужу - сама дорога
превратилась в жуткую смесь из глины и земли, основательно
перемешанной между собой и превратившуюся в состав, частично
напоминающий своей прочностью цемент. По крайней мере, в этом
жутком месиве грязи, потонуло уже далеко не одно авто.
Я как раз стоял напротив очередной машины, скрывшейся по самую
крышу в раскисшей дороге. Судя по остаткам крыши, торчащим из жижи,
это была легковушка голубого цвета. Бог его знает, на что
рассчитывал водитель, но его железный конь явно не был предназначен
для преодоления подобных преград. Да что тут говорить, я не уверен,
что даже танк смог бы переехать подобный природный заслон. К
счастью, водителю, видно, все же удалось спастись из своей колымаги
в самый последний момент, прежде чем его транспортное средство
окончательно не скрылось в серой липучей жиже. На виду остался один
лишь ржавый и давно не крашеный прицеп, торчащий из грязи, словно
мачта корабля.
Еще раз глубоко вздохнув, я скинул с плеча увесистый рюкзак со
множеством кармашков и отделений, закрытых молниями и
застегивающимися на пуговицы карманов. Моя гордость и страсть -
рюкзак, который мне был сделан на заказ, когда я в молодости
посещал Бельгию. Обошелся он мне в кругленькую сумму, но я не
пожалел ни об одной монете, вложенной в него. Вместительный и
удобный при ношении, он ни разу не рвался и не требовал ремонта.
Все подвижные части были сделаны из кожи, молнии из
высококачественной нержавеющей стали, кнопки обшиты толстой нитью,
от чего они не отрывались от частого использования. А главное, в
нем было множество потайных карманов, где можно было прятать вещи,
не опасаясь, что они будут обнаружены.
Кар!
Огромный черный ворон, сел на низко свисающую ветку дерева над
моей головой, не сводя взгляда своих черных глаз с пуговок моего
рюкзака.
- Не мешай! – Качнул головой я.
- Опаздываем.
Раздавшийся голос был старческим, брюзжащим. Так мог говорить
лектор, проработавший в институте с нерадивыми студентами долгие
десятки лет и осознавший смысл своей жизни. От чего его голос стал
скрипуч, выверен до ноты, а его слова стали монотонным грузом,
способным усыплять всех и каждого, словно былинная флейта,
погружающая живых в вечный сон.
