Чудовищная алхимия. Том 4

Зефир, Леопольд и Мила прошли пару кварталов по разрушенному городу, когда девушка наконец пришла в себя от изумления и произнесла, остановившись:

– Подожди, – она высвободила руку, за которую её вёл командир, и обернулась в сторону поваленной статуи, нахмурившись.

Парни тоже остановились, а Зефир напряженно сказал:

– Лучше пойдем отсюда, не будем привлекать внимание этой женщины.

– У меня там остались дела, – кивнула Мила на разрушенный храм. – Идите, я найду вас позже.

Не дожидаясь ответа, блондинка сорвалась с места, быстро удаляясь от молодых людей. Те переглянулись, однако чемпион была взрослой девушкой, поэтому Зефир только плечами пожал, параллельно прислушиваясь к связи между ним и енотом. Она указывала на пару домов поодаль, которые каким-то чудом сохранились после всего, что устроил здесь гигант, и друзья быстро направились в ту сторону.

Мохнатый обнаружился на краю крыши, он пристально смотрел на свою лапку, с которой ветер уносил остатки артефакта. Выражение мордочки у него было такое, будто он потерял сейчас всю свою енотовью семью, а потом кто-то ещё над их могилами надругался.

– Брут, спускайся, – позвал его командир.

Мохнатый очнулся и посмотрел на товарищей внизу. В глазах-бусинках отчетливо плескалось страдание, и он жалобно затявкал.

Зефир вновь переглянулся с Леопольдом. Из страдальческого монолога стало ясно, что статуэтка танцовщицы была уничтожена, и такая же участь постигла другой артефакт, который был единолично присвоен енотом и которым он контролировал Людевита, а затем огромное чудовище.

– Спускайся давай и пойдем отсюда, – повторил настойчиво командир. – И мы ещё поговорим насчёт того, как ты прикарманил себе артефакт.

Брут стал ещё более несчастным, но с крыши слез, переместившись прямо на плечо к парню.

– И спасибо, друг, ты молодец, – смягчился Зефир, потрепав мохнатого по голове.

Тот моментально воспрял духом и радостно тявкнул, бодрясь, в то время как юноша сразу же задумался: не поспешил ли он с благодарностью и похвалой.

Внезапно с соседней улицы раздались звуки сражения, и командир решил более не задерживаться в ставшем слишком враждебном городе и поспешил к северным воротам.

По мере продвижения к стене никаких новых и нежелательных встреч не произошло. Именно здесь буянил гигант, поэтому все, кто мог, давно отсюда убежали. И теперь перед тройкой друзей проносились разрушенные дома.